«Может, я не доживу…»

Я жизнью своей рискую[5],
С гранатой на танк выхожу
За мирную жизнь городскую,
За все, чем я так дорожу.

Я помню страны позывные,
Они раздавались везде —
На пункты идти призывные,
Отечество наше в беде.

Живыми вернуться просили.
Живыми вернутся не все,
Вагоны идут по России,
По травам ее, по росе.

И брат расставался с сестрою,
Покинув детей и жену,
Я юностью связан с войною,
И я ненавижу войну.

Я понял, я знаю, как важно
Веслом на закате грести,
Сирени душистой и влажной
Невесте своей принести.

Пусть пчелы летают – не пули
И дети родятся не зря,
Пусть будет работа в июле
И отпуск в конце января.

За лесом гремит канонада,
А завтра нам снова шагать.
Не надо, не надо, не надо,
Не надо меня забывать.

Я видел и радость и горе,
И я расскажу молодым,
Как дым от пожарища горек
И сладок отечества дым.

«Не пойте песен про войну…»

Не пойте песен про войну,
Картины не снимайте.
Стаканом лучше помянуть —
Так чище.

Половина девятого

Солнцем обрызган целый мир,
Празднично блещет улица.
После
     утренней тьмы
                  квартир
Люди стоят
          и щурятся.
Сдвинься, попробуй —
                    не хватит сил,
И у подъездов,
             спросонок,
Город большой на мгновенье
                          застыл,
Зажмурившись,
              как котенок.

Обвинение дождю

Откуда у неба столько воды,
Тут помутнеешь в рассудке.
Дождь,
      наливая
             с краями пруды,
Хлещет вторые сутки.
Погода сама говорит за то,
Что в этот безбожный век
Скоро будет всемирный потоп
И нужно строить ковчег.
Кто там, на небе,
               давай разберись,
Пожалуйста,
           не авральте.
Нам же не сеять
              китайский рис
На заливном
            асфальте.

Читая маяковского

Читаю – завидую,
                читаю – горжусь.
Хорошая
        зависть
               эта.
Вскормила
          земля великая Русь
Себе по плечу
             поэта.
Кажется,
        встает он:
«Держи
        лапу,
Сегодня занят.
            Завтра
                  жду». —
И громко Вселенной:
                  «Сними
                         шляпу.
Я иду!»

«Так служим Отчизне…»

Так служим Отчизне,
Что лучше не надо, —
Семнадцать
          лет жизни,
И восемнадцать
               парадов.

«Не смотри на будущее хмуро…»

Не смотри на будущее хмуро,
Горестно кивая головой…
Я сегодня стал литературой
Самой средней, очень рядовой[6].

Пусть моя строка другой заслонится,
Но благодарю судьбу свою
Я за право творческой бессонницы
И за счастье рядовых в строю.

Грустное

В это —
       серьезно верил,
Возможно
         от простоты.
Звонок неожиданный
                   в двери.
Я открываю —
              ты!
Верить мне в это
              хочется,
А факты кричат:
              не верь!
Ведь чаще всего молочнице
Я открываю
          дверь.

«Я тебя девчонкой…»