Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)

Ухожу, приезжаю домой. Слышу звонкое лепетание Орландо. Очень поздно. Почему он ещё не спит? Протягиваю маме лекарства.

– Па! – громко выдыхает О Ти и идёт на меня. – Да, да. И тебе привет! – легонько отталкиваю его от себя. Мама укоризненно качает головой. – Когда он уже научится говорить нормально? – С ребёнком нужно заниматься, Шеннон! А не трахать шлюх в гараже, – она злится. – Прошло время, когда ты меня учила. Не старайся, – отмахиваюсь. – Я спать. – Даже не поинтересуешься, что с твоим сыном? Что за сыпь? – она поднимает О Ти на руки. – У тебя температура, малыш, – целует его в лоб. – Наверняка объелся сладкого. Такое уже тысячу раз бывало! – ухожу. Ложусь спать.

Утро какое-то серое, несмотря на солнце. Прохладный душ не особо помогает проснуться.

– Доброго утра, – ставлю турку на плиту. Мама игнорирует меня. – Па! – выглядывает из-за мамы О Ти. – Всё па да па, – мама протягивает ему печенье. – Скажи полностью. Папа! Папа! Давай, малыш! Па-па! – учит его Констанс. – Па! – выдыхает Орландо. – Он может это сказать. Упрямится! – фыркаю. Мама по-прежнему не обращает на меня никакого внимания. – Орландо, давай! Па-па! – улыбается она. – Нана! – смеется мальчишка. Мама вторит ему. – Да! Меня-то ты выучил! – кивает она. – Папа! – громко выдаёт сын. Резко разворачиваюсь. В горле встаёт ком. Прочищаю горло. – Умница! Мой дорогой! – Констанс целует его. – Папа! Папа! Папа! – твердит Орландо. Мама смеётся. Ему нравится, что он веселит её. И, кажется, целую тысячу раз повторяет «папа». Наливаю кофе, сажусь за стол. Хватаю газету. – Ну всё! Теперь первое слово будет затёрто до дыр, – улыбаюсь, разворачиваю газету. – Его первое слово было давно, ты его пропустил, как и первый шаг, который ты тоже пропустил, – фыркает мама. – Ты его пропустил, – передразниваю маму. Листаю газету. Как всегда ничего интересного. – Отдай газету, – вскакивает мама. – Что? Почему? – не понимаю. – Просто отдай. Я хотела кое-что прочитать, – глаза у неё бегают. – Миссис Лето! Вам меня не обмануть, – улыбаюсь, встаю, отхожу к окну. Быстро перелистываю страницы. Фотография Холи и Дага. Они вместе. На парковке у Дублинского здания суда. Он поддерживает её за талию. «Экс девушка барабанщика Шеннона Лето, времени даром не теряет. После окончания скрытного романа, рыжая бестия, очевидно, вернулась к бывшему мужу, миллиардеру Дагу Граффаду. Парочка была замечена в Дублине у здания окружного суда», – дочитываю подпись под фото. Сползаю по стене на пол. Закрываю лицо ладонями. Дьявольское отродие! Вернулась к своему мужу! Шлюха! Ты клялась, чёртова девка! Клялась, что не вернёшься к нему! – Сынок… – сочувственно выдыхает мама. – Сука! – ору я. Орландо пугается и заливается слезами. – Заткни его! Заткни его, мама! – рявкаю, выхожу из дома. Прямо в одежде прыгаю в бассейн.

Забыться! Забыться! Забыться!

====== Часть 76. Смысл жизни ======

Проходит ещё целый месяц. Я сам не свой. На глазах серая пелена. Один день похож на предыдущий. У всех женщин одинаковые лица. Конечно, нет, но мне наплевать. Главное, что каждая из них рыжая. Моё утро серое, несмотря на яркое калифорнийское солнце. Открываю глаза через силу, вижу приоткрытые губы очередной.

ТЫ! НЕ! ХОЛИ!

Встаю, вылетаю из комнаты. Встаю перед зеркалом. Не хочу смотреть!

Нехотя сижу в студии. Кристина не вызывает никаких чувств. Вообще. Это странно. Действительно. Очень странно.

А сейчас…

Мало того, что она нас бросила, так ещё и вернулась к бывшему мужу! Ей не нужен сын…

Сын… Он снова плачет. Да сколько можно? Он плачет от того, что ему нечем заняться, видимо. Бесполезный кусок мяса на маленьких косточках.

– Ну что? Что ты постоянно орёшь? – подхожу к манежу. – Конечно, ты мне не ответишь… – морщусь. – Ты весь мокрый, поэтому плачешь? Фу! Почему ты не в подгузнике? – подхватываю одеяло, которое расстелено под ним двумя пальцами, вытаскиваю его из под мальчишки. Бросаю на пол. Он перестаёт плакать и я чувствую облегчение. Зелёные глаза сверлят меня серьёзным взглядом. – И что ты пялишься? Осуждаешь? Не демонстрируй мне этот твой взгляд. Весь в мамочку. Шлюху! А что ты удивляешься? Она шлюха! – рявкаю. У него затряслись губы и звонкий плач вновь наполнил комнату. – Мама! – ору. – Мама, где ты? Заткни его! Он меня бесит! Какого чёрта он орёт? Смени ему исподнее! И надень подгузник! Он хоть не будет вонять своими испражнениями… – уже тише. – Уйди отсюда! – мама входит в комнату с бутылочкой тёплого чая. Она раздражена. – Чтобы я больше не слышала, что ты так с ним разговариваешь! Не смей выражаться при моём внуке! – Да он весь в свою чёртову мамочку! Даже смотрит также! – смотрю на мелкого с отвращением. – Пошёл вон! – не выдерживает мама. – Уходи или я ударю тебя, клянусь, Шеннон! – Делай что хочешь, только заткни его! – выхожу из комнаты.

В студии Джареда бренчу на гитаре. Кажется, мне надоели барабаны. Пора сделать перерыв.