Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)

– Холи, быстрее, мать твою! Ты специально копаешься, чтобы я опоздал! – ору в дом. – Шеннон, я стараюсь! – сбегает по лестнице. Она слишком возбуждённая сейчас. – Из-за тебя я точно опоздаю! – рычу. – А не нужно было оставлять меня мокрую, оттраханную на дне ванны. Я пошевелиться не могла, чёрт бы побрал твой член! – хватает сумку, выталкивает меня с крыльца. – Попридержите язык, леди! Вы целуете меня этим ртом! – быстро чмокаю её в сладкие губки, садимся в машину. – Посмотри! У меня ноги трясутся! – пристёгивается она. – Холи, я уезжаю на три долгих дня! А трахать кого-то другого мне не хочется, я отыгрался на тебе. Отходи три дня. Я вернусь во вторник утром. Орландо будет в школе. Можешь ждать меня в кабинете, на столе, раскинув ноги, как в одной из твоих ассан, – рулю в аэропорт. Мы улетаем на пару дней в Вашингтон, в Сиэтл. – Даже не надейся. Во вторник у меня презентация аштанги. Спорткомплекс набирает новые группы. – На твою акробатику никто не запишется, – отмахиваюсь. – Эй! Я самый перспективный гуру! – толкает меня в плечо. Я прыскаю. – Вот я – перспективный барабанщик, – улыбаюсь. – Тебе скоро пятьдесят! Какие перспективы, Шеннон? – смеётся она. – Замолчи, – отмахиваюсь. Болтаем о машинах, Холи собирается купить новую. – Или супер безопасную или езди на старой, – торможу на перекрёстке. – Предложи еще Приус! Или эту фигню на солнечных батареях! – фыркает она. – А что? Приус – отличная идея! – Шеннон! – шипит. – Хол, в сущности, мне всё равно насколько экологичен будет автомобиль, пусть хоть образовывает над собой озоновые дыры по всему пути, для меня главное, что бы мой сын ездил в безопасной машине, и чтобы твоя задница оставалась невредимой, – в доказательство своей точки зрения сбрасываю скорость. – Лучше всего минивэн, – Холи закатывает глаза. – Любимый, прости, ты не мог бы ехать быстрее? Через час Орландо должен быть у врача. – Чёртова аллергия! – фыркаю. – Как так вышло? – чёшу затылок. Всего за пару месяцев у О Ти проявилась ужасная аллергия на все молочные продукты. – Констанс говорила, что у Джареда было что-то подобное пару лет, в детстве, – смотрит на меня рыжая. – Глупости! Я не помню ничего подобного! – Ну если учесть, что с тех пор прошло сорок пять лет, то да… Ты не должен этого помнить, – снова напоминает, что мне через год исполнится пятьдесят. – Замолчи! – голосом папочки произношу я. – Ты меня возбуждаешь. Такой строгий, – лезет ко мне. – Хол! Нас сейчас заметят копы, и я опоздаю. Сама будешь объясняться с Джаредом, и тогда уж точно береги задницу! – отталкиваю её от себя. – Джаред отшлёпает меня? – раскрывает глаза. – Тебе, действительно лучше заткнуться! – рявкаю. – Даже думать не могу о том, что ты можешь принадлежать кому-то другому. – Ты мой ревнивый медвежонок, – быстро чмокает меня в щёку. – Я лев, мать его! – улыбаюсь, паркуюсь у аэропорта. – Мой лев! – она набрасывается на меня, целует страстно, глубоко, настойчиво, и у меня в штанах всё теснее с каждой секундой. – Дьявол! – почти ору. – Кексик, ты же знаешь, в любое другое время я бы трахнул тебя даже не раздумывая, но мне действительно пора! – ною. – Ну и вали! – толкает меня. – Мы будем скучать! – Я тоже, кексик! Я люблю вас! – быстро прижимаю её к себе, снова целую в губы и несусь в здание. Только замечаю, что она уезжает. – Брат, прости, пробки, секс, машина заглохла, – плюхаюсь рядом с Томо на диван. – Надеюсь, последовательность была другой, – выдыхает Джаред. – Томо, сколько раз мы слышали эти оправдания? – щурюсь. – Я сбился со счёта после пятого миллиона. Особенно, когда семья воссоединилась, – отмахивается он. – Ладно, показывай! – трёт ладони. Улыбаюсь, распахиваю куртку, задираю майку, демонстрируя новую татуировку. На левой груди у меня теперь красуется имя сына. У Холи точно такая же, ну, только под грудью. – Orlando T.L. – Она такая же бессмысленная, как и твои чакры на плече! – закатывает брат глаза. – Роди ребёнка, для начала, а потом поговорим о смысле татуировок! – показываю ему средний палец, он фыркает и утыкается в телефон. – Я торопился, как мог, почему посадку ещё не объявили? – Посмотри на табло! Рейс задерживается, гений! – бурчит Джаред. – Чёрт! – выдыхаю. Я мог бы провести с Холи больше времени, если бы знал. А нет. Не смог бы. Она поехала за Орландо в школу, чтобы отвести его к доктору. Мой мальчик… За пару секунд покрывается сыпью и ему становится трудно дышать… Ох, мой малыш. – Эй, – бью кулаком Джареда по коленной чашечке. – Мать твою! Мам, прости! С ума сошёл? – морщится брат. – У тебя в детстве была аллергия на молочные продукты? – На них и на все лактозосодержащие продукты, – трёт колено. – А почему я этого не помню? – наклоняюсь. – Потому что тебе не хотелось общаться со мной в то время, – обижено отвечает Джей. – Пассажиров, следующих рейсом триста двадцать семь, по маршруту Лос-Анджелес, Калифорния – Сиэтл, Вашингтон, просьба пройти в терминал восемь, для регистрации, – компьютерный голос из динамика.