Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь (СИ)

– Холи! – кричу. Мне в ответ тишина. Телефон не отвечает. – Холи, чёрт тебя дери! Клянусь, я убью тебя, как только найду. Сука! Убью! – вбегаю по лестнице. В комнате пусто. Я беспомощно хватаю ртом воздух. Опять бросила, я так и знал! Я не был до конца в ней уверен! – О, Боже! – тихий голос из ванной. – Холи! – налетаю на неё. Она мокрая, голая, только из душа. – Ты не сбежала! Ты не сбежала! – крепко обнимаю её. Она обнимает меня в ответ. – Я не собиралась! – качает головой. – Любимая моя! Кексик мой! – целую всё её лицо. – А что значили твои слова? Что мы будем делать? Что это значило? – Родим или нам хватит Орландо? – смотрит на меня. – Родим, Холи! Да как тебе в голову пришло, что я захочу избавиться от нашего ребёнка? И больше никогда не задавай мне таких вопросов! Тебе придётся рожать каждого нашего сладкого малыша! – целую её. – Нет! Только двое. Я больше не пойду на это! – Ещё как пойдёшь! – киваю. – Нет, Шеннон! Нет! – психует. Оборачивается полотенцем, уходит из ванной. Узнаю беременную истеричку Холи! Не думал, что мы хоть когда-то встретимся… – Иди ко мне! – выхожу из ванной, подзываю к себе. – Нет! – фыркает она. – Иди сюда! – повторяю. – Чёрта-с два! – показывает мне средний палец. – Подошла, я сказал! – ору. Она опускает голову, тихонько подходит ко мне. – Ложись! – указываю на кровать. Она испуганно смотрит на меня, ложится, натягивает плед. Ложусь рядом с ней, прижимаю к себе. – Я люблю тебя! – Ты не любишь меня, Шеннон. Ты любишь ту, которую знал раньше. Сейчас я другая. Сейчас я беспокойная мамочка с пятилетним сыном. У него аллергия на все молочные продукты. И я только смирилась, что мой сын никогда не попробует мороженого. И то, что в Старбаксе его любимое фисташковое мороженое он больше никогда не съест… – она улыбается, а по её щекам текут слёзы. – Ты что несёшь? – морщусь. – Я беременна, привыкай к таким разговорам, – улыбается. Закатываю глаза. – Где твоя машина? – У Констанс сломалась её, она попросила мою на пару часов, – тихонько отвечает Холи. – А телефон? – Телефон в машине. – Как всегда уронила между сиденьями? – улыбаюсь. Она кивает головой. – Я подумал, что ты сбежала, – шепчу, провожу ладонями по её мокрым волосам. И мы лежим так до самой ночи.

И сквозь щель ставен в комнату заглядывает лунный свет. Откуда-то издали, еле уловимо, слышится вой псов. И, несмотря на всю нашу нелёгкую историю она здесь. В моей постели, в моих руках, беременна нашим вторым ребёнком. И она только моя. Спокойная, смиренная, покорная.

Ночь невыносима. Жаркая, душная. Всё время хотелось разбить окна, чтобы прохладный ветер гулял по комнате. Удушающее чувство жажды. Моё тело высохло за долгую бессонную ночь. Если и был сон, то всего каких-то жалких полчаса. Нам хватило бессонных ночей во время беременности. Надоело! Хочу высыпаться! Только жаркие калифорнийские ночи не помогут мне в исполнении этого желания. Под утро наконец-то наступает божественная прохлада. Я засыпаю…