Можно ли отказаться от мечты? (СИ)

Пусть только вернется, она все выдержит! (3 DOORS DOWN — HERE WITHOUT YOU — то, что слушала Лера в разлуке)

По крайней мере, она на это надеялась. Хотя они такие разные! Она сладкоежка, он сладкое вообще не ест. Она пьет чай и кофе без сахара, и никогда его не покупает, он кладет чуть ли не пять ложек в чашку — за неделю килограмм улетает! У него низкий порог чувствительности и он может терпеть какую угодно боль, а она не терпит никакой боли вообще, не потому что слабачка, а потому что, действительно ощущает ту же боль, но в десять раз сильнее, чем он. Он предпочитает в одежде стиль гранж, у нее деловой стиль, в начале их общения у нее вообще практически не было обычной одежды, одни костюмы. Постепенно, с каждым походом в магазины приобреталась то свитерок, то джинсы, то юбочка, то платьице, так у нее появился гардероб более подходящий ему по стилю.

А как ужиться с тем, что она «жаворонок», а он «сова», причем оба — в чистом виде! Что она любит громко слушать музыку, а он вообще не терпит громких звуков! Что она всегда строит планы, не может без этого из дома выйти, он никогда планов не строит. Он слишком свободолюбив, она считает это анархией и считает, что лучше иметь некоторые рамки. Они как белое и черное, как да и нет, совершенно противоположны. И тем не менее она была уверена, если они оба этого захотят, им будет море по колено. Видимо в данном конкретном случае — Черное море, улыбнулась она своим мыслям. Черное море, разделяющее их сейчас, и еще пару тысяч километров суши.

* * *

— Лер, ты это… ты не выходи пока из кабинета минут пять ладно?

Костя загадочно улыбался.

— А что? — спросила она, в уме все еще разбивая таблицу.

— Ну просто! Ты не выходи!

А хрен их поймет этих мужиков, может там рабочих со стройки привели?! Ладно! Она снова уткнулась в монитор.

— Hi sweetie! (привет милая)

Так страшно было повернуть голову! А вдруг ей показалось! Вдруг послышался его голос!

— Валерия, — позвал он.

Она повернулась и не узнала: стиль гранж сменился деловым. Ну не совсем: джинсы остались, но были не потертыми в дырках, а просто джинсами. Кремовая рубашка, жилет. А главное он подстригся! Волосы теперь на европейский манер торчали вверх. Ему очень шло. И выглядеть он стал взрослее. Уж точно не студентом! Но…

— Привет, — выдохнула она. — А где мои волосы?

— Ты же говорила, тебе не нравятся длинные волосы? — спросил он, закрывая дверь в кабинет и подходя к ней.

— Верни мне моего студентика!

— А так — выгонишь? — хитро улыбнулся одними глазами.

Она прижалась к нему.

— Я так соскучилась!

— Я тоже, — прошептал он ей в волосы. — Во сколько закончишь?

— Как обычно!

— Не задержишься?

— Постараюсь!

— Хочу тебя!

И вышел — вот ведь засранец! Распалил и удрал! И как теперь работать.

Костя с Виталиком вернулись в кабинет. Надо как-то собрать глаза в кучку и желательно спуститься с небес на землю. Эх! А до вечера еще часа четыре!

— Как я соскучился! — сказал он, глядя, как она выходит из ванной, заворачиваясь в халатик. Он стоял посреди комнаты, только после душа, с еще мокрыми волосами и в одном оранжевом полотенце на бедрах.

Она судорожно сглотнула, проследив за влажной темной полоской волос на мускулистом животе, сползающей под полотенце.

— По мне? — зачем-то спросил она.

— Вот по этому, — он притянул ее к себе, уткнулся в шею, провел губами по коже. Она застонала. — По этому, — шепнул он, ловя ее стон губами. — По этому, — развернул ее и усевшись на кресло, усадил к себе на колени. — По тому, как они твердеют под моими руками.

Он накрыл ее груди обеими руками.

— Как упираются в мои ладони, — продолжал он хриплым голосом.

Она вся трепетала в его руках.

— Соскучился по этому, — отодвинув полу халатика, рука поползла вверх по ее ноге.

Господи, они же только что занимались любовью! Хотя нет, то был секс, сметающий все на своем пути, безудержный, безумный, напряженный. А теперь…

— По тому, как ты становишься мокрой под моими пальцами…

Его рука достигла маленького треугольничка волос и скользнула между губ. Она вся выгнулась ему на встречу.

— Как ты отвечаешь на любое мое прикосновение…

Пальцы другой руки сжали ее твердый сосок. Она застонала, не в силах выдержать накала.

— Всё! — по-русски сначала шептала она, потом ахнув, когда он, развернув ее к себе лицом, вошел в нее, простонала: — Всё!

Потом, когда цеплялась за него пальцами, царапая плечи и спину, кричала:

— Всё! Всё! Всё! — умирая, распадаясь на миллионы частей в глубоком, объемном, вязком оргазме.

Даже не почувствовала, что он отнес ее на кровать, не выходя из нее. Наконец открыла глаза и посмотрела на нависшее над ней лицо. Поморщилась.

— Больно? — спросил он тут же, увидев это.

— Нет, — мотнула она головой. — Мне не хватает тех прядей, которые падали тебе на глаза, когда ты так…ах… — он вошел в нее еще глубже. — Так… ммм… так…

— Что? — шепнул он, полизывая ее сосок.

А она уже не помнила, о чем они там говорили…

* * *

Она удобно устроила голову в изгибе его руки, лениво водя пальцем по его боку.

— Что такое «Всё»? — вдруг спросил он.

— Откуда ты взял это слово?