Мрачная комедия

— Спасибо, — сказал О'Мара. Он улыбнулся. — Ничто так не помогает больному человеку, как работа.

— Да, — сказал Гелвада. Он вытащил шведский нож и нажал пружину. Лезвие выстрелило. Он осторожно провел пальцами по лезвию ножа. Затем снова спрятал его в шляпу.

— Нет ничего лучше работы, — повторил Гелвада. — До встречи.

Он вышел.

О'Мара докурил сигарету, положил окурок в пепельницу и спустился по лестнице на лужайку позади дома. Через некоторое время он нашел Дезаре, работающего в сарайчике садовника. Ему было около шестидесяти. Он был худ и болтлив. Лицо у него было как печеное яблоко, а постоянная улыбка демонстрировала отсутствие зубов.

О'Мара угостил его сигаретой. Затем прислонился к двери сарая, и они начали разговаривать.

Было около десяти часов. О'Мара на одном конце стола курил одну из своих маленьких сигар и дружелюбно смотрел на Тангу де Сарю, которая сидела на другом конце стола.

— Приятно, — сказал он, — что кто-то позаботился об этих сигарах. Это Элеонор Фрайн сказала вам?

— Да, я спрашивала ее, — ответила Танга, — я также говорила с мсье Барином в Париже. Он сказал, что может достать их.

— Вы предусмотрительны.

— Стараюсь быть полезной, — скромно сказала она.

— Вам это удается. И все великолепно. Великолепный обед в прекрасной обстановке, добрая и красивая хозяйка. Я думал…

Он остановился посреди фразы.

— Что вы думали? — спросила она. — Или это не для моего слуха?

— Я думал о том, что такая жизнь может быть просто прекрасной. Атмосфера здесь очаровательна.

— Вы мне льстите, — она одарила его одной из своих улыбок. — Могу я сказать вам, что ваша одежда смотрится прекрасно?

— Спасибо, — сказал О'Мара и подумал, что они выражаются как члены общества взаимного восхваления. Затем продолжал: — Я всегда считал, что женщины, столь прекрасные, как вы, редко бывают хорошими организаторами. А вот вы хороши и в этом. — Он улыбнулся ей сквозь дым сигары.

— Великолепная речь, О'Мара. Вы ее репетировали? — Он покачал головой и спросил:

— А что?

Она начала чистить персик.

— Очень похоже, что отрепетирована.

Танга разрезала персик и начала его есть. Он наблюдал за ней. Ему нравилось смотреть, как она ест.

— Иногда, когда вы говорите со мной, мне кажется, что вы предварительно репетируете свои речи. Я знаю, почему…

О'Мара поднял брови.

— Вот как? Тогда скажите мне, почему вам так кажется.

Она положила еще один кусочек персика в рот. Ела его медленно, глядя на О'Мару. В ее глазах был озорной блеск.

— Вы очень боитесь дать волю своим чувствам, правда, О'Мара? Вы оказываетесь за одним столом с женщиной, которую, мне приятно это сказать, вы не находите ни отталкивающей, ни скучной, и вы можете сделать одно из двух: вы можете быть либо осторожным, либо смелым. Будучи осторожным, вы осторожно подбираете слова. Довольствуетесь комплиментами. Вы надеетесь, что это безопасно. Так, О'Мара?

Он улыбнулся ей.

— Почти правда. И если то, что вы говорите, правда, — а я не допускаю этого, — я думаю, вы мне объясните почему.

— Это правда, — сказала она, — допускаете вы это или нет. А причина вот в чем. Вы думаете, что было бы неразумно, если бы вы мне сказали что-нибудь, что могло бы создать между нами нечто, мешающее в нашей работе. Вы болеете за работу. Мне кажется, она идет не очень хорошо, и вы, что называется, «засветились».

О'Мара все еще улыбался.

— Вы что, думаете я «засветился»?

— Мне так кажется. Вы обеспокоены. Во-первых, вы — не в форме. Рука ваша еще не зажила. И вас беспокоит, как вы справитесь с делом. Вы знаете, что Куэйл ждет, что вы справитесь в любой ситуации. Вы думаете о своей репутации.

— А почему и нет? — спросил О'Мара. Она пожала плечами.

— Почему нет? — спросила она мягко. — У вас репутация человека умного и совершенно безжалостного. Вы бываете совершенно безжалостны — даже сами с собой. Точно так же, как и Куэйл бывает безжалостен с вами. Эти двое, которые жгли вам руку, вполне могли и убить вас.

— Все в порядке, — сказал О'Мара. — Будем считать это доказанным. Ну…

— Вы могли бы быть столь же жестоким и безжалостным со мной, как бывает Куэйл с вами, как вы бываете с собой — если бы ситуация потребовала этого. Вы, вероятно, думаете, что скоро ситуация потребует этого, и решили, что на данный момент лучше держать меня под рукой, говоря мне комплименты, а не рисковать и не раздражать меня, не портить то, что вы называете «атмосферой». Вам не нужно беспокоиться, — она снова улыбнулась, — я вполне готова пожертвовать собой.

О'Мара подумал: «Чертовски умная женщина. Столь же умна, сколь и красива».

— Великолепно, — сказал он и улыбнулся ей.

— Вы прекрасно знаете, что все, что я говорю, правда. Что же происходит сейчас? Можно мне узнать?

— В данный момент ничего не происходит. И я думаю, что вы делаете все, что нужно. У меня нет к вам претензий.