Мрачная комедия

О'Мара начал просматривать книгу. Уголок одной из страниц был заломлен. Это была «Ромео и Джульетта». Он тщательно просматривал страницы, затем начал читать, пробегая глазами плотный шрифт, затем остановился. И сразу вспомнил увиденную строчку:

«Что значит имя?
Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет».

Итак, убийца Воланона интересовался произведениями Шекспира и страница была заломлена на уже знакомой ему строчке.

О'Мара вспомнил польский перевод, который он прочитал в доме Тодрилла. Польский перевод Корсака, сделанный в Вильно в 1840 году, который в буквальном переводе на английский звучал так:

«Что значит имя? Роза, как ее ни назови,
Не перестанет чаровать меня своим румянцем».

Не очень хороший перевод, далекий от оригинала, но все же перевод.

Перевод отражал вкус польского переводчика, художника слова. Он почему-то предпочел сказать про румянец розы, а не про ее нежный, запах. Возможно, ему не нравилось слово «запах», но нравилось выражение «чаровать свои румянцем» — выражение, любимое поэтами.

О'Мара задумался о слове румянец. По какой-то таинственной причине слово вертелось у него в памяти… румянец… румянец. Что же было в этом слове?

О'Мара сидел в пыльной, заваленной газетами конторке под тусклой лампой, держа книгу в руках и глядя прямо перед собой. Он порылся в карманах, вытащил сигарету и закурил ее. Была ли какая-нибудь связь между Шекспиром Тодрилла — нациста, читавшего только «Жизнь Наполеона» и польское издание Шекспира в переводе Корсака, и английским карманным изданием, потерянным убийцей Воланона, — и какова она?

Если эта связь вообще была.

Но она должна быть. Длинная цепь совпадений не может быть случайной!

О'Мара повторил строчки Корсака — Корсака, который предпочел говорить о розах, «чарующих своим румянцем», вместо роз, «нежно пахнущих».

И вдруг он воскликнул: «Господи!» Он засмеялся и оскалился по-волчьи.

О'Мара сунул книжку в кожаном переплете в карман.

Затем взял телефонную трубку и сидел ожидая, глядя на мусор на столе, но не видя его.

В трубку послышался голос Иветты.

— Иветта, — сказал О'Мара. — Попроси мадам подойти к телефону и побыстрее. Это О'Мара.

— Сейчас, — ответила она.

Он нетерпеливо ждал, постукивая ногой о пол. Танга взяла трубку.

— Мне повезло, — сказал О'Мара. — Нам нужно немедленно действовать.

— Я рада.

— Ларю у вас? — продолжал О'Мара.

— Да. Он здесь уже десять минут.

— Ваше мнение о нем?

— Мне он понравился. Он бретонец. Я думаю, вы найдете его очень жестким — то, что вы называете «крутой».

— Почему он приехал так рано?

— Ему нужно кое-что сделать в Сант-Лиссе. Он фотограф, работает также и для полиции. Удивительно, но, очевидно, он делал фотографии наших «друзей», — Тодрилла и Наго, которого, кажется, нашли в лесу. Поэтому он должен был быть в Сант-Лиссе. Он приехал прямо оттуда на велосипеде.

— Интересно, — сказал О'Мара, — не оставит ли меня удача. Камера с ним?

— Обождите минуту. Я узнаю.

Он подождал. Вернувшись, она сказала:

— Да, все у него на багажнике велосипеда.

— Хорошо. Это сохранит нам много времени. Приезжайте с Ларю сюда. Я говорю из «Гаража Воланона». Как вы сюда сможете добраться?

— У Ларю есть велосипед. У Иветты другой. Я могу ездить на велосипеде. Я этого не люблю, но в случае необходимости могу это сделать.

— Эта необходимость наступила. Приезжайте на велосипеде.

— Слушаюсь, мсье, — засмеялась она.

— Оденьте пиджак и юбку, — продолжал он. — Измените свою внешность, но не сильно. Измените прическу. Оденьте блузку или что-нибудь, что вы обычно не носите. Я хочу, чтобы вы выглядели по-другому, но чтобы вас можно было узнать. Понятно?

— Вполне.

— Езжайте по дороге мимо фермы Гура. На ней никого нет. Воланона здесь тоже нет. Я оставил машину у стены в конце этой дороги. Оставьте там велосипеды. Попросите Ларю взять с собой фотоаппарат. Идите сюда пешком и постарайтесь, чтобы вас не видели. Войдете в боковую дверь гаража.

— Хорошо, — сказала она и вздохнула. — Нас ожидают приключения?

— Много, — сказал О'Мара.

— Я рада. А то я уже начала скучать.

— Жаль слышать это. Возможно, вам надоели ваши гости.

— Вовсе нет. Наоборот — лишь ситуация. Действительно, я подумала… — она помедлила.

— Что вы подумали? — спросил О'Мара.

— Я думала, — сказала она беззаботно, — что если бы ситуация немного развивалась, возможно, мои гости, как вы их называете, могли бы лучше показать себя. О'ревуар!

О'Мара повесил трубку. Он сидел в пыльной темноте, куря сигарету, и размышлял о Розански, пытаясь представить, как тот выглядит.

Было десять тридцать. Гелвада, прислонившись спиной к стене напротив входа на сцену в маленьком театре в Сант-Лиссе, наблюдал за Эрнестиной, быстро идущей по проходу из-за кулис. Он пошел ей навстречу.

— Моя малышка, — сказал он, — каждый раз, когда я вижу вас, вы выглядите все прекрасней. Вы изумительная женщина. Вы полны энергии, излучаете радость. Вы околдовали меня.

Она улыбнулась и сказала: