Мрачная комедия

— Хорошо. Теперь опиши мне план дома Эрнестины. Ты должен его хорошо знать.

— Я знаю его достаточно хорошо, — улыбнулся Гелвада. — Входишь через парадную дверь. Дом маленький. Когда закрываешь дверь и становишься к ней спиной, видишь коридор, ведущий через весь дом — обычное расположение. Дверь в конце коридора ведет в кухню. Справа будут две комнаты. Первая гостиная. Следующая перед кухней — ванная. Справа одна дверь. Она ведет в спальню. Чуть дальше видны ступеньки лестницы, ведущей на чердак — подсобное помещение, используемое для хранения, как я полагаю, всякого хлама.

— Понятно, — сказал О'Мара. — Когда вы приезжаете после театра с Эрнестиной домой, вы идете сразу в гостиную?

— Верно. Мы идем в гостиную. Затем она обычно идет в спальню и раздевается. Пока она этим занимается, — он улыбнулся, — я, будучи воспитанным человеком, зажигаю спиртовку под кофейником. Обычно, она возвращается через одну — две минуты.

— Очень хорошо, — сказал О'Мара. — Запоминай, когда вы придете к ней домой сегодня вечером, одна пуговица твоего пиджака должна быть почти оторвана, висеть на одной нитке. Когда войдешь в дом, оторви пуговицу, пусть она упадет на пол. Изобрази раздражение и подними ее. Ты аккуратный человек и желаешь иметь пуговицу на месте. Она предложит, я полагаю пришить ее.

— Конечно, — сказал Гелвада, — если она не предложит, я попрошу ее сам.

— Будет намного легче, если бы по дороге к дому ты ухитришься упасть и испачкать руки. Когда обнаружишь, что пуговица оторвана, и попросишь пришить ее или, наоборот, она предложит пришить ее, отдашь ей пиджак, — во-первых, для того, чтобы она пришила пуговицу, а во-вторых, потому, что хочешь пойти в ванную помыть руки. Когда будешь отдавать ей пиджак, сделай так, чтобы конверт с микрофотографией упал на пол, и постарайся этого не заметить. Иди прямо в ванную и мой руки. И не спеши.

— Ты имеешь в виду, что я должен дать ей хорошую возможность посмотреть фотографию?

— Совершенно верно, — ответил О'Мара.

— И конверт с документами?

— Он будет находиться в кармане пиджака, когда отдашь его ей.

— Понятно, — сказал Гелвада, — Если она захочет посмотреть их, когда я буду ванной, — все в порядке.

— Да, если она захочет посмотреть их, все будет в порядке.

Гелвада немного подумал, а затем сказал:

— А если нет? Предположим, я возвращаюсь из ванной и нахожу ее занятой пришиванием пуговицы. Предположим, что она нашла фотографию и возвращает ее мне, ничего не говоря и делая вид, что она ее не смотрела. Что мне тогда делать?

— Она посмотрит на нее. Она женщина, а женщины любопытны. Если она исключение, которое подтверждает правило, и вернет фотографию, спроси, смотрела ли она ее. Если же она ответит отрицательно, попроси посмотреть.

— Думаешь, мне придется делать это? — спросил Гелвада.

— Нет, не думаю. Я думаю, что она все же посмотрит карточку.

— Что дальше? — спросил Гелвада. О'Мара пожал плечами и сказал:

— Решай это сам, Эрнест. — Он посмотрел на Гелваду. — Вот женщина, которая любила Тодрилла. Она утверждает, что он был честным французом. Она любит его, потому что он служил Франции. И вот она видит фотографию. Видит человека, которого она любила, в объятиях другой женщины. Она узнает место, где сделала фотография.

— А где она была сделана? — спросил Гелвада. — Я могу узнать?

— В конторе «Гаража Воланона».

— Но как она узнает место? Разве она была в конторе?

О'Мара улыбнулся.

— Вот это я и хочу узнать. Если она посмотрит фотографию, если она узнает место, а, я думаю, она узнает, она вынуждена будет что-то предпринять.

— Понятно, — сказал Гелвада, — ты думаешь…

— Неважно, что я думаю, — прервал О'Мара. Его голос был почти грубым. — Неважно, что я или ты думаем. Нам нужно знать. И это поможет нам узнать. — Гелвада пожал плечами и сказал:

— Хороший способ, — его голос смягчился, и он продолжал: — Итак, я вернулся из ванной. Предположим, что Эрнестина подняла фотографию, посмотрела ее, узнала своего возлюбленного в объятиях графини. Она также узнала место, где была сделана фотография. Она знает, что фотография сделана в гараже Воланона. Что же она предпримет?

— Я не знаю, — сказал О'Мара. — Это следующее, что я хочу выяснить.

Наступила пауза, а затем Гелвада сказал:

— Кем только я ни был в своей жизни. Но подопытным кроликом я еще, кажется, не был. — Он саркастически улыбнулся. — Итак, я должен стать несчастным животным, на котором ставят эксперименты.

— Если тебе это нравится то да, ты подопытный кролик, Эрнест.

— Хорошо понимаю, — Гелвада кивнул головой. — Что-нибудь еще?

— Да. Иди и собирайся. Поторопись. Возьми взятую напрокат машину, возвращайся в Сант-Лисс и верни ее. Иди в театр и посмотри игру своей подружки еще раз. Потом уведи ее домой. По дороге домой скажи, что скоро должен уехать, но надеешься, что ненадолго и что захочешь увидеть ее снова. И пусть это звучит убедительно.

— Это будет звучать очень убедительно, — сказал Гелвада. — Это все?

— Все.

Гелвада вытащил из кармана кожаный бумажник и положил в него фотографию. О'Мара протянул ему незапечатанный конверт из плотной бумаги и сказал: