Мрачная трапеза. Антропофагия в Средневековье [Литрес]

2. Империя татар

Угроза монгольского нашествия дает выйти наружу давним страхам, а пущенные ими реки крови заставляют поверить, что настало время нового purgatio mundi (очищение мира), которое победит зло благодаря божественному вмешательству: это кошмарное время предвещает спасение и благодать верующих.

Но голоса тех, кто храбро направился в путь в отдаленные восточные местности, можно найти в позднесредневековых путевых воспоминаниях: мы проанализируем «Историю Монголов» (лат. Historia Mongalorum) XIII века Джованни да Пьян Дель Карпине, которого отправил папа Иннокентий IV с дипломатической миссией к татарам с 1245 по 1247 год (в сравнении с «Историей Татар» (лат. Historia Tartarorum), сборником, написанным монахом Брида, который взял в основу рассказ спутника Бенедетто ди Полония), и свидетельство Гильома де Рубрук, которого отправил французский король Людвиг IX, по прошествии 10 лет от монгольского нашествия, в качестве миссионера. Он задержался на шесть месяцев в Каракоруме и вернулся в Армению в 1255 году. Среди источников XIV века находятся «Книга чудес света» (итал. Il Milione) Марко Поло и «Описание восточных земель» (лат. Relatio de mirabilibus orientalium Tatarorum) Одорико да Порденоне[482]. Марко Поло, отправившийся в купеческое путешествие в 1271 году, стал послом и доверенным человека Великого Хана. По возвращении в 1295 году, будучи в плену у Генуэзцев, познакомился с товарищем по камере Рустикелло да Пиза, скромным рассказчиком рыцарских историй, который обессмертил знаменитое путешествие, записав воспоминания Марко Поло. «Книга чудес света» – это произведение, которое демонстрирует глубокое понимание монгольского общества и других восточных реалий. «Описание» Одорико да Порденоне, отправившегося в 1318 году на Восток через Персию и Индийский океан, было продиктовано в виде маленьких глав собрату Гульельмо да Соланья. Повествование организовано вокруг дихотомии об индийском Эдеме-преисподней – хаотичной земле странностей и эксцессов, человеческих жертвоприношений, идолопоклонников и антропофагов – и вокруг китайского рая, богатого, организованного, стабильного и безопасного, чье восхваление посредством стереотипов служило оправданию миссии францисканцев. Существует вторая редакция этого текста и серия манускриптов на итальянском языке, известных как «Тосканский мемориал» (итал. Memoriale Toscano), которые отличаются от текста на латыни, обогащая его новыми элементами.

Джованни да Пиан дель Карпине указывает на жуткие пищевые привычки монголов, всеядных до такой степени, что для них в порядке вещей потреблять человеческую плоть. И все же он сам уточняет, что они прибегают к антропофагии только «в случае необходимости»: в качестве примера он упоминает осаду, случившуюся еще у самых истоков Империи татар, во время которой Чингисхан будто бы приказал своим питаться каждым десятым человеком (приказ остается неясным, так как непонятно, шла речь о мертвых или о живых[483]). Тема Чингисхана, который объявляет казнь каждого десятого, возвращается и в другом параграфе как «Истории Монголов», и в «Истории Татар», в которой Хан и его люди, после долгого перехода через пустыню, нарушают табу на антропофагию. Какими бы они ни были легендарными, рассказы повествуют об экстремальных ситуациях, не являющихся показательными, чтобы судить о повторяющихся пищевых привычках, наряду с рассказом Гильома де Рубрук о куманах, бегущих от татар.