Мрачные истории, как вы любите

Фил сел на стул клиента. Он хотел было спросить, является ли этот странный придорожный торговец ответами человеком или каким-то сверхъестественным существом, но, должно быть, за время между двадцатью пятью и тридцатью девятью годами он кое-чему научился, поэтому закрыл рот, прежде чем успел потратить свой бесплатный вопрос. Разумеется, Человек-ответ не был человеком. Ни один человек на свете не изменился бы за четырнадцать лет, и ни один человек не мог бы знать, что Фил выживет после пулемётного обстрела практически в упор на Эниветоке.

Вместо этого он произнес:

— Похоже, ваши цены подросли.

— Для некоторых людей, — молвил на это Человек-ответ.

— Значит, вы знали, что я приеду.

Человек-ответ улыбнулся.

— Вы пытаетесь получить информацию, делая утверждения. Я в курсе этого трюка.

"Еще бы", — подумал Фил. — "Ты в этом собаку съел".

Мимо места будущей пожарной станции проходили дети, и хотя дети по природе своей любопытны, те немногие, кто смотрел на пустырь, без интереса отводили взгляд.

— Они ведь нас не видят?

— Ещё один вопрос, на который вы знаете ответ, мой друг. Само собой, не видят. Реальность имеет складки, и мы сейчас находимся в одной из них. Это был ваш бесплатный вопрос. Если желаете задать другие, придётся заплатить. И, кстати, я не принимаю чеки.

Чувствуя себя как во сне, Фил достал бумажник из заднего кармана. В нём лежали три двадцатки и десятка (там еще была сотка на крайний случай, спрятанная за водительскими правами). Он отдал Человеку с ответами десятку и две двадцатки, и они мгновенно исчезли. Тот поднял свою маленькую сумку — ту же самую — и достал из нее тот же самый огромный секундомер. На этот раз цифры шли только от 0 до 3, но при заводке секундомер издал тот же звук трещотки.

— Надеюсь, вы готовы, Просто Фил.

Он подумал, что готов. На этот раз не было никаких дилемм, он был вполне доволен текущим ходом собственной жизни, но, как и все люди, был любопытен относительно будущего.

— Я готов. Начнём.

Человек-ответ вел себя так же, как в тот день в 1937 году.

— Тогда начинаем. — Он нажал на рычаг на задней стенке своих больших часов. Они затикали, и одинокая стрелка начала своё движение от 3 к 2.

Фил вспомнил свой разговор с Блейлоком Атертоном — не предложение, но возможность. Пробный шар.

— Если меня попросят, стоит ли мне баллотироваться...

Человек-ответ предостерегающе поднял палец.

— Вы забыли, что я говорил вам об этом слове? Я — Человек-ответ, а не служба психологической помощи.

Фил не то чтобы забыл; он просто привык задавать подобные вопросы. Бесполезные вопросы, на самом деле.

— Хорошо, вот мой вопрос. Буду ли я баллотироваться в Сенат США?

— Нет.

— Нет?

— Ответ не изменится, даже если вы переспросите снова. Между тем время летит.

— Это потому, что Салли не захочет, чтобы я баллотировался?

— Нет. — Одинокая стрелка на часах прошла отметку 2.

— Атертон собирается предложить эту возможность кому-то другому?

— Да.

— Вот ублюдок, — сказал Фил, но действительно ли это было разочарованием? Да, но не таким уж большим. У него была юридическая практика, и она по-прежнему приходилась ему по душе. К тому же, он не был в восторге от идеи покинуть Нью-Гэмпшир ради Вашингтона; он был деревенским мышонком и, наверное, всегда им останется.

Как и четырнадцать лет назад, Фил сменил направление вопросов.

— Понравится ли телевизор Салли и Джейку?

— Да. — На лице Человека-ответа мелькнула быстрая улыбка.

Подумав о Джейке, Фил решил задать еще один вопрос про него. Он вырвался из его уст, прежде чем Фил успел осознать, хочет ли он вообще знать ответ.

— Будет ли мой сын играть в бейсбол на профессиональном уровне?

— Нет.

Стрелка на часах миновала отметку 1 и устремилась к нулю.

— Будет профи в другом виде спорта?

— Нет.

Это разочаровало сильнее, чем ответ о том, что ему не предложат баллотироваться в Сенат, но разве такое должно удивлять? Нет. Спорт — это пирамида, и только те, кто божественно талантлив, достигают вершины.

— Бейсбол на уровне колледжа? — Наверняка, это было в пределах возможностей Джейкоба.

— Нет.

Как азартный игрок в казино на проигрышной полосе, который продолжает ставить деньги, Фил спросил:

— Школьный бейсбол? Наверняка...

— Нет.

Фил уставился на Человека с ответами, озадаченный и начинающий волноваться. Начинающий бояться, если честно. "Не спрашивай больше", — подумал он, и тут ему на ум пришла одна из любимых поговорок матери: "Не заглядывай в замочную скважину, дабы не огорчаться".

Стрелка на часах Человека-ответа достигла нуля и издала хриплый звук БРРРЭНГ как раз перед тем, как Фил задал последний вопрос:

— С моим сыном всё будет в порядке?

— Я не могу ответить на этот вопрос, извините. Вы чуточку опоздали, Просто Фил.

— Опоздал?

Ответа не последовало. Конечно, нет. Его время истекло.

— Да, наверное, опоздал. Ладно, попробую еще раз. Я же могу это сделать? — Ответа не было, поэтому Фил ответил сам себе. — Могу, конечно, могу. На табличке написано: за три минуты. — Он наклонился и вытащил сотню, лежавшую за водительскими правами. — Просто дайте мне... хорошо, вот она...