Мрачные ноты (ЛП)

После того, как он вновь закрепил манжеты на моих запястьях и лодыжках, я оказываюсь распластанной в эффектной позе на его Фазиоли. Когда он возвращается к моей голове, моему взору предстает вид его налитого ствола, упирающегося в молнию джинсов.

Эмерик расстегивает ширинку.

— Ты же знаешь, что такое усердно сосать. — Спустив джинсы, он высвобождает свой внушительный член, обтянутый розовой кожей. — Ты же умеешь работать своим дерзким и колким язычком.

С каждым его словом жар между моих ног усиливается.

Прикоснувшись головкой к моему рту, он сжимает ствол в кулаке и размазывает солоноватый предэякулят по моим губам.

— Постучишь правой рукой по крышке пианино, если захочешь, чтобы я остановился. Скажи, что поняла меня.

— Я... — Мое влагалище сжимается от желания и ощущения пустоты. Столь непривычное чувство. — Я постучу, если в этом будет необходимость.

Он подводит руку под мою свисающую голову, и его пальцы служат своеобразной прокладкой между моим затылком и деревянным корпусом пианино. Прищурившись, но, не сводя с меня глаз, Эмерик берет свой член в руке, скользит им по моим щекам, а затем надавливает головкой на мои губы.

Я инстинктивно открываю рот. Сделай это уже.

Его испепеляющий взгляд скользит по моему телу, когда его ствол скользит по моему языку. С губ Эмерика срывается стон, и он делает толчок.

Эмерик неудержим в своем стремлении. Он неистово и размашисто совершает поступательные движения, снова и снова вторгаясь своим членом в мой рот, словно он трахает меня между ног.

Его бедра прижимаются к моему лбу, пока он сжимает пальцами мою голову, удерживая ее и путаясь в моих волосах. Я же могу лишь покорно лежать, с обездвиженными руками и ногами, расслабленным горлом, и губами, распахнутыми для его удовольствия.

Склонившись над моей грудью, Эмерик сжимает ее свободной рукой, играя с моим соском и вновь терзая его своим горячим ртом.

Я отдаюсь одурманивающему исступлению, когда его ствол вдалбливается все глубже в мою глотку, а его бедра раскачиваются взад-вперед в животном порыве. Он вел бы себя также, если наполнял собой мое влагалище. Напряженные мускулы, изгибы ягодиц и член, идущий на таран — все это представляет собой соблазнительный танец его страсти. Эмерик отдает ровно столько, сколько получает, поэтому его желание распространяется по моей коже, побуждая меня стонать, невзирая на его пульсирующий член во рту, ведя меня к пику.

Делая толчок за толчком и удерживая мою голову, он скользит рукой к моему животу и проникает двумя пальцами в меня, заставляя мышцы моего влагалища интенсивно сжиматься.

— Скоро все закончится. — Его прерывистое дыхание разрезает воздух. — Мы придем вместе.

Он переключается на мой чувствительный бутон, надавливая и скользя по нему рукой. Мои бедра подаются навстречу его ласкам, раскачиваясь в такт его пальцам. Сейчас. Мы уже здесь.

Искрящийся жар накрывает меня от его дьявольских манипуляций.

Его плоть дергается на моем языке, и Эмерик падает лбом на мою грудь, когда мы сливаемся в оргазмическом дуэте.

Я жадно сглатываю его сперму, задыхаясь от нахлынувшей на меня волны. Его член высвобождается от моих губ, а мой бедра вздрагивают от остаточных проявлений оргазма номер семь.

Эмерик исчезает из зоны видимости, поочередно освобождая мои руки и ноги от оков. Затем он берет меня на руки, и я повисаю на нем, словно тряпичная кукла, когда он несет меня к скамейке у пианино и усаживает меня к себе на колени так, что мои ноги обвивают его талию.

Я прижимаюсь к нему, кожа к коже, и обнимаю его широкие плечи.

— Это была самая ужасная пытка на свете.

Усмехнувшись, он чмокает меня в щеку, и тянется к клавишам. Глубоко вздохнув, он обволакивает нас волшебной мелодией, усмиряя мое колотящееся сердце «Comfortably Numb» от Pink Floyd.

Я еще крепче прижимаюсь к нему, впитывая каждое движение мышц и тела, пока он играет. Его дыхание сливается в унисон с мелодией, чудесным образом синхронизируясь с моим собственным. Кожа Эмерика, такая нежная и теплая, пахнет сандаловым деревом, мужественностью и безопасностью. Я утыкаюсь носом в его шею и вдыхаю, чтобы насладиться этим запахом сполна.

Обхватив его руками и ногами, я практически врастаю в его торс. Этот жестокий мужчина — моя судьба. И Ад, созданный им, — мой Рай.

Я — его Айвори, а он — моя самая мрачная нота.

Что бы ни произошло, я никогда не стану держать зла на него. Я никогда не пожалею о том, что есть между нами.

Эмерик обрывает мелодию на низкой тональности, и его руки скользят по моей спине.

Крепче притянув меня к себе, он прижимается губами к моему плечу.

Его голос такой умиротворяющий и тихий.

— Я узнал о том, что она беременна уже после...

После Шривпорта. После ее предательства.

Я целую его в шею и провожу ладонью по его волосам, чувствуя, как обида снова дает о себе знать.

— Она уже на седьмом месяце. — Он вздыхает. — Этот ребенок может быть моим. А может и не быть...

Я смотрю ему в глаза, отмечая в них проблески гнева.

— Ты думаешь?

Он мотает головой, но на его лице нескрываемое смятение.