Мрачные тайны Луарвига

— Не знаю, — потеряно пробормотал он. — Я ещё не понял. Я просто хотел, как лучше. Чтоб ты была счастлива.

— Я буду, — пообещала я. — Просто я ещё хочу, чтоб и ты был счастлив. Едем, мой милый. Иначе опоздаем к торжественному выходу.

— Да, уж… — проворчал он, стремительно возвращаясь к действительности. — Эффектную парочку мы с тобой будем представлять. Ангел и демон…

— Дева и алхимик, — поправила я. — Как уже было много-много лет назад.

Ночной клуб «Корона» венчает собой высокий холм, возвышающийся над Лунном и над всем городом. Блистательный огромный дворец, представляющий собой странное, но вполне гармоничное смешение стилей, днём сияющий беломраморными портиками и куполами, а ночью подсвеченный сотнями разноцветных прожекторов, он кажется причудливым хрустальным украшением, парящим между таинственным небом и грешною землей. Не знаю, есть ли на Киоте здание равное «Короне» по роскоши и богатству, но в Луарвиге точно нет. Его потолки расписаны знаменитыми художниками, его позолота из настоящего золота, его мрамор привезён из рудников разных планет, а стены сплошь увешаны шедеврами живописи, среди которых нет копий. Они есть только на улице, где в стенных нишах и в парке красуются точные копии древнегреческих и древнеримских статуй, дополненных статуями Ватикана и Дворцовой галереи Великого Тирана Алкора.

Хотя Эдди вложил в этот клуб бешеные деньги, он окупился через четырнадцать месяцев после открытия, потому что посещение этой «жемчужины» стоит столько же, сколько маленький, комфортабельный звездолёт. Залы его всегда заполнены роскошной публикой, очередь на посещение расписана на три недели вперёд, а для того, чтоб отпраздновать семейное торжество в этом дворце, иные толстосумы готовы пролететь с десяток парсеков. Честно говоря, бывая в «Короне» я всегда поражаюсь, сколько во Вселенной богатых придурков, которым некуда девать деньги. Между прочим, Эдди «Корону» недолюбливает, и называет не иначе, как сараем.

В тот вечер мы миновали пропускной пункт у подножия холма и по широкой, ярко освещённой аллее въехали на вершину, к широкой мраморной лестнице, обрамлённой беломраморными колоннами, ведущей к высоким резным дверям, сегодня гостеприимно распахнутым. Ночное небо было расцвечено радужными вспышками фейерверка, из парка неслись звуки венского вальса, праздничная иллюминация освещала клуб, делая его похожим на дворец сказочного короля, празднующего свадьбу наследника престола.

У подножия лестницы несли караул огромные мавры в роскошных одеждах с устрашающего вида секирами. На ступенях лестницы от самого низа и до широко распахнутых дверей была постелена златотканая ковровая дорожка метра четыре в ширину, вдоль которой стояли довольно симпатичные янычары, которые изящно и с достоинством склонялись навстречу каждому гостю, и их кривые сабли при этом поблескивали в свете разноцветных огней. Из дверей вырывался золотой свет первой бальной залы и слышался мощный тенор Антонио Берлуччи, звезды оперного театра Луарвига.

Один из мавров галантно распахнул дверцу «шевроле» и я, опираясь на руку Джулиана, вышла из салона, по пути включая свои крылья. Мавр ахнул и отшатнулся с выражением радостного изумления на лице, а я начала подъём по бесконечной дорожке, поглядывая на россыпи цветов, ложащихся мне под ноги. Берлуччи пел «O Sole Mio», и аромат рокнарских орхидей наполнял воздух сладостной негой.

В общем, Эдди не поскупился. Думаю, что на этот раз стоимость входного билета была эквивалентна стоимости двух средних комфортабельных звездолётов, но никто не смог бы сказать, что это того не стоит. В первом же зале под звуки большого симфонического оркестра и пение лучшего тенора планеты кружились в танце три десятка пар. Под потолком порхали феи с радужными крыльями экзотических бабочек, между гостями лавировали исключительно красивые и юные эльфы с подносами. В трёх прозрачных цилиндрах, наполненных водой, среди изумрудных водорослей выписывали пируэты серебристые и тоже исключительно красивые и юные русалки обоих полов. На двух балконах, нависших над залом с противоположных сторон, возвышались два седобородых старца, один в сине-звёздном костюме звездочёта, второй в парчовом халате и чалме. Они грациозно водили своими волшебными палочками, и в воздухе вспыхивали зарницы, из которых сыпались в зал лепестки роз, взлетали чудесные радужные птицы и разлетались по залу целые тучи мерцающей звёздной пыли.

Учитывая, что главные сюрпризы бала Эдди обычно прятал в дальних залах, постепенно переходя «от простого к сложному», мне заранее было не по себе от того, что таит в себе «Корона» сегодня.

Хотя здесь не принято было представлять входящих гостей, наше появление не осталось незамеченным. Мы рука об руку прошли в центр зала, провожаемые десятками пар глаз. Судя по всему, мой наряд произвёл впечатление, несмотря на отсутствие драгоценных камней и экзотических перьев, от которых рябило в глазах при взгляде на наряды собравшихся дам.