Мрачные тайны

— Понимаю, это звучит ужасно, но она не была такой сестрой, какой я хотела бы ее видеть. Мы никогда не были близки. Скорее конкурентки или… даже не знаю.

— Не говори так, ты сейчас слишком расстроена, — проговорила Эллен, снова кладя руку ей на плечо. Понятно, что в Саре взбудоражено множество чувств — горе может выражаться самыми разными способами.

Они прошли мимо переполненного кафе под открытым небом возле Медной Палатки. Здесь звякала посуда, гул голосов и смех сливались в приятный фон.

— А друзья у нее были?

Некоторое время Сара молчала.

— Были, но немного, и от тех она в последние годы отдалилась. Все ведь обзавелись детьми, их жизнь изменилась.

Эллен тут же прониклась симпатией к Лив.

— Коллег по работе у нее тоже не было, поскольку она открыла собственное бухгалтерское бюро.

Был ли у Лив хоть кто-то близкий?

Накануне Эллен связывалась с некоторыми из ее клиентов, однако никто из них не встречался с ней лично и не мог сказать о ней ничего, кроме того, что она была аккуратна и сдавала работу в срок.

— Как ты думаешь, что она делала в Стентуне?

— Понятия не имею. Я даже никогда не слышала этого названия, пока не…

— Какой она была по характеру? Останови меня, если тебе покажется, что я задаю слишком много вопросов.

— Пока ты совсем ее не знаешь, она могла показаться очень милой, поначалу она очень старалась, но потом — как будто ей надоедало. Возможно, поэтому она решила работать одна, не знаю. Она была сурова, всегда одета в броню. Трудно объяснить, какой она была. Все это звучит так ужасно, когда я это говорю. Она была…прекрасным человеком.

Эллен кивнула в знак понимания. Некоторое время они шагали молча, потом Эллен спросила:

— Она активно пользовалась социальными сетями?

На этом фронте ей мало что удалось найти, однако она хотела услышать, что скажет об этом Сара.

— Нет, разве что выкладывала иногда фотографии. У нее был профиль в «Инстаграме», где она называла себя «Лайф»[9], — зарегистрировала его довольно давно и была очень довольна своим ником, даже шутила, что могла бы продать его за кругленькую сумму.

Она захихикала.

— Может быть, я теперь действительно смогу его продать?

Эллен вежливо улыбнулась.

Сара рассказала, что они выросли в Умео в самой обычной семье, однако сейчас ездят туда редко.

— Какие у вас были отношения?

— В детстве? Почему ты спрашиваешь?

— Просто пытаюсь составить себе представление о ней.

Сара немного подумала, прежде чем ответить.

— Само собой, мы любили друг друга, однако очень часто ссорились. Как обычно бывает между сестрами, мне кажется. Лив всегда казалось, что с ней поступали хуже, чем со мной. Вполне возможно, что так оно и было. Жутко несправедливо со стороны наших родителей. Тогда я ничего не понимала, только задним числом… Но со мной им явно было проще.

Ее глаза вновь наполнились слезами.

— Мы можем уже поворачивать домой?

— Конечно.

В полном молчании они брели через лес.

— Я по несколько раз в час звоню на ее телефон. Просто чтобы услышать ее голос на автоответчике. Это единственное, что мне осталось от нее. До смерти боюсь, что номер отключат. Как ты думаешь, телефон остался у убийцы? Ужасно произносить это слово — «убийца».

Сара мучительно сглотнула — было очевидно, что она осознала суровую реальность.

— Не знаю, — честно ответила Эллен, не пытаясь ничего смягчить. — А в машине что-нибудь отсутствовало?

— Нет, вернее — я не знаю. Единственное, что мне пришло в голову, — среди ее вещей не оказалось кольца. Погоди, я тебе сейчас покажу. Этим кольцом она очень гордилась, даже выложила фото в «Инстаграм». Я ее спросила — это кольцо по случаю помолвки? Но оказалось, что нет.

Сара достала телефон и показала фото золотого кольца с крестом.

— Она была верующая? — спросила Эллен.

Сара пожала плечами.

— Нет, не больше, чем я. Ходила в церковь на крестины, свадьбы и похороны. Типа того.

— Можно мне взглянуть еще раз?

Эллен присмотрелась к снимку. Под ним Лив написала «Мое новое» и добавила смайлик в виде сердечка.

— Ты не спросила ее, что это за кольцо?

— Нет, но у нее иногда бывали странные интересы. Сама она никогда меня ни о чем не спрашивала. — Сара понизила голос. — Может, она встречалась с верующим или с мафиози каким-нибудь? Мы с Йеспером обдумали множество разнообразных сценариев. Единственное, что нам доподлинно известно, — Лив хотела иметь детей. Она очень хотела ребенка.

Ее голос сорвался.

— А теперь, когда она наконец-то забеременела, случилось такое… За что? Ты можешь мне объяснить? Был человек — и нету.

Слеза покатилась по ее напудренной щеке.

— Послушай, для меня Лив — не одна из многих. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее так просто не забыли.

— Я попросила, чтобы мне ее показали. Она лежала на носилках. Представляешь? Вся избитая.

Сара плакала, громко всхлипывая.

Отто начал попискивать в коляске.

В который раз Эллен наблюдала это — шок от осознания того, что уже поздно. Когда ничего уже нельзя исправить. Когда сказанное и сделанное не воротишь. Когда уже нельзя сказать «прости» или «я люблю тебя».

Смерть означает «никогда».

Эллен, 12:30