Мрачные тайны

Она надеялась, что Альварссон может снабдить ее новыми сведениями. За несколько дней до того она заезжала к нему, но в тот момент дома никого не оказалось. На этот раз она позвонила заранее и условилась о встрече.

Мотивы по-прежнему выяснить не удалось, а совпадения ДНК могли ничего не значить. Зачем Патрику убивать Лив? Возможно, он опасался, что она расскажет Ханне или Александре, что он ждет ребенка на стороне. Может быть, они вообще не подозревали о существовании Лив? Или кто-то из женщин дико приревновал? Единственным отклонением, если это можно так назвать, являлось то, что Патрик жил с тремя женщинами сразу. Что уже само по себе могло стать мотивом. Эллен не знала, есть ли у кого-то из них психические расстройства или проблемы с алкоголем. Однако сам Патрик не фигурировал ни в одном полицейском реестре и не имел никаких контактов с психиатрией и медициной вообще. Разумеется, не считая работы.

Эллен надеялась, что все это — не полицейские уловки, дабы любой ценой и как можно скорее найти виновного. Ей хотелось верить, что они делают свою работу основательно, однако что-то во всей этой истории не сходилось.

Откуда, например, они узнали, что Лив изнасиловали? Она с таким же успехом могла заниматься сексом с Патриком совершенно добровольно. От Каролы Эллен пока не добилась вразумительного ответа, каким образом они пришли к таким выводам, однако намеревалась продолжать расспросы, пока это не прояснится.

Почему Беа пыталась заставить ее замолчать? Какие еще улики указывали на шайку Беа, помимо надписи на лаке автомобиля? А теперь еще девочка, нашедшая телефон. Неужели случайность — или кто-то все же ей его дал?

Интерес общественности к убийству сильно возрос после того, как они опубликовали фотографию Лив и показали интервью с Сарой. Это дало желаемый эффект, и начались звонки. К сожалению, пока ни один из них не принес полезной информации.

Семейство Лив ушло в подполье, и никто не отвечал на телефон, когда она пыталась связаться с ними и получить комментарий, — однако тут она решила не проявлять слишком явной настойчивости.

Джимми уехал назад в Стокгольм. Думая о том, что произошло утром, Эллен невольно улыбалась — так много чувств всколыхнулось в ней.

Когда она заехала во двор перед домом, с трактора слез пожилой мужчина. Он был в футболке и в джинсах на подтяжках. Она решила, что это и есть господин Альварссон, и вышла из машины, чтобы поздороваться.

Он был сухопарый и скрюченный — ему явно было необходимо немедленно заняться своей осанкой, — впрочем, подойдя поближе, она констатировала, что уже поздно. У него была неопрятная борода, между зубами застрял жевательный табак. Хотя жара достигала тридцати градусов, он был обут в резиновые сапоги. На лбу выступили бисеринки пота.

— Добрый день, это я вам звонила, — сказала Эллен. Когда по телефону она сказала, что хотела бы задать несколько вопросов по поводу убийства Лив Линд, он сперва начал ворчать, но потом Эллен объяснила, что она не просто журналистка с телевидения, а сама родом из этих мест и выросла в Эрелу, так что он в конце концов пригласил ее приехать.

— Дело такое, строго говоря, мне нужно работать, не покладая рук. Самое время собирать урожай, засуха грядет. Ну ладно, пошли в дом.

Вокруг него роились мухи.

— Вот такая жизнь — все лето болтаешься без дела, а как самая жара, приходится работать от зари до зари. По мне сидеть бы на берегу, попивать пиво и смотреть на закат. Вот это жизнь.

— Зачем летом солить дороги? — спросила Эллен.

Остановившись посреди холла, он серьезно посмотрел на нее.

— Когда едешь в такую жару, всегда будь очень осторожна. Клей в асфальте плавится, и дорога становится скользкой. Знаешь ли, когда в воздухе тридцать градусов, на поверхности асфальта — пятьдесят-шестьдесят. Дорога как бы истекает кровью. А эти дороги построили недавно, так что мне приходится за ними ухаживать. У меня договор с Дорожным управлением — а солить лучше ранним утром. Хочешь выпить?

— Нет, спасибо, — ответила она. — Разве что стакан воды.

— Обувь не снимай, — велел он и протопал в дом прямо в сапогах.

Эллен с благодарностью последовала его совету и стала пробираться вслед за ним среди кип старых газет, инструментов и другого хлама, валявшегося на старом деревянном полу.

— Да-да, не люблю выкидывать, все собираю. Хомячу. Кто знает, когда это снова пригодится.

Он взял в руки большую грязную тряпку.

— А вдруг мне придет в голову нарядиться привидением? — ухмыльнулся он.

Она кивнула и улыбнулась.

Он придвинул ей стул, на который Эллен и уселась. Затем достал из холодильника две банки легкого пива и протянул одну из них Эллен.

— Спасибо, — произнесла она, осторожно открывая банку. — Вы живете один?

Она старалась не дышать через нос — в доме стоял сильный запах затхлости.

Альварссон кивнул.

— Да, так вышло, но не надо обо мне печалиться. Я много лет прожил с братом — мы с ним вместе работали тут, на хуторе. К сожалению, он умер два года назад.

— Мои соболезнования.