Силы действительно восстановились, но не так, чтобы как в исходном состоянии.
Тем не менее, я почувствовал, что снова готов к труду и обороне. Только вот снаряды всё не везут и не везут…
– Говорит «Карамба-4», – активировал я рацию и переключил её на двенадцатый канал. – Где снаряды, мать вашу?
«На связи «Зоопарк», – сообщило радио. – «Не будет больше снарядов. Личному составу расчётов явиться в штаб».
Глава 11. Марсово поле
В конференц-зале, где администрация зоопарка когда-то проводила брифинги и прочие собрания, скопилась вся наша артиллерийская камарилья и почти все представители штаба. Вопрос обсуждался крайне важный, потому что от наших орудий зависела мобильность всех действующих подразделений.
– РАВ склады опустели, а те, что не опустели – подорваны диверсантами контры, – огорошил нас полковник Краснодубов. – У вас есть то, что осталось, больше ничего не будет.
– Да как так-то?! – возмутился я. – Контра совсем охренела!
Они совсем охренели! Как можно быть такими неблагодарными скотами?!
– Что у вас по боекомплекту? – спросил полковник, проигнорировавший мой спич.
– Привезли шрапнель, её хватит на пару часов обстрела, – ответил старлей Грабов. – Потом автоматы и штыки.
Полковник прошёл к проектору и сдвинул его шторку.
На белом полотне проявилась картинка с видом с высоты птичьего полёта: я, за последние дни, вдоволь насмотрелся на карту города, поэтому легко узнал Обводный канал. И то, что я видел, меня совсем не радовало. Более того, это меня пугало.
– Вчера ночью мы подорвали мосты и изолировали всё к северу от Обводного от потока мертвецов, – сообщил полковник. – Но теперь мы столкнулись с проблемой, решения которой я не вижу. И никто не видит.
Дрон, транслирующий вид с неба, позволял нам в деталях разглядеть орды мертвецов, заполонившие канал и перебирающиеся на северный берег. Столько людей погибло, чтобы взорвать эти мосты…
– Канал оказался слишком узким, чтобы остановить передвижение противника, – продолжал Краснодубов. – Есть надежда, что Неву они форсировать не смогут, но вот за Фонтанку я ручаться не берусь. Нам не хватает времени на эвакуацию всех гражданских, поэтому вы идёте на зачистку Летнего. Там ещё много людей.
– А куда гражданских? – спросил я.
– Баржами везём в Кронштадт, – ответил полковник. – Оттуда, если всё получится, морем повезём в Готланд.
– Готланд? – недоуменно спросил я.
– Это крупный остров в Балтийском море, – ответил Краснодубов. – Там, если верить сведениям от авиаразведки, полно местных, но они будут вынуждены потесниться.
Первая хорошая новость за всё время – нам есть, куда бежать. Правда, я понятия не имею, что делать на острове, население которого настолько резко увеличится. Еды там, однозначно, мало, а организацией снабжения будут заниматься военные, которых обстоятельства заставят часто высаживаться на континент и вступать в бой с ордами зомби. Перспектива, честно сказать, так себе.
Впрочем, если сравнивать с нынешней ситуацией, то перспективы Готланда выглядят даже как-то обнадёживающе.
– Два расчёта, Грабов, держи на острове, – продолжал полковник. – Сколько сможете поддерживать контратаки?
– Если только два расчёта, то бэка хватит до конца дня, – ответил старлей Грабов, а затем оглядел всех подчинённых. – Татаринов, Бурин – ваши расчёты остаются, остальные – за мной.
Значит, шрапнелью пострелять мне не суждено. Впрочем, не сильно-то и хотелось, потому что мы уже надёжно установили её низкую эффективность против мертвецов. Шанс на то, что чугунная стрелка попадёт в голову зомби, как ни крути, довольно низок, а основной ущерб мертвецы получают от бризантного действия[18]
близко взрывающихся снарядов, которые взбивают мозги мертвецов в заготовку для омлета.Нет, бывает, что осколки срезают немёртвые головы, но, в основном, они либо повреждают конечности, либо бессмысленно застревают в туловищах. Последнее вообще никак не сказывается на боевой эффективности мертвецов. Хотя нет, иногда у них вываливаются кишки и бедолаги спотыкаются о собственную требуху, падая под ноги равнодушных попутчиков по орде.
В общем, шрапнель делалась против живых и эффективна она именно против них. Вообще, концепция готовых поражающих элементов призвана увеличить итоговый ущерб жертве, чтобы она точно сдохла на месте от болевого шока[19]
или истекла кровью – мертвецы таких недостатков лишены.Мертвецов лучше всего сжигать, но ничего зажигательного у нас нет. Были зажигательные бомбы, но лётчики уже своё отвоевали, израсходовав вообще всё, что было доступно.
Страшно подумать, сколько гражданских было убито случайно… И мной, и остальными…
Выходим из террариума и движемся вслед за старлеем Грабовым. Так и не узнал, как его зовут по имени, потому что обращался к нему исключительно «товарищ старший лейтенант».