Мрачный коридор

– Имеет ли это значение? – спросила Дора Скейвол. – Важно, чтобы дети были счастливы, а кто приносит им счастье – не имеет значения. Я уверена, что Лин знала, что делает, и не ошиблась в своем решении.

В устах Доры Скейвол эти слова имели особое значение. Никто из присутствующих здесь не знал, что их произнесла родная мать Лионел Хоукс-Ричардсон.

Мы могли бы еще долго разговаривать и вдаваться в детали, упрекать друг друга, искать оправдание для каждого поступка либо обвинять и возмущаться. Я не видел в этом смысла. Для меня дело Майка Хоукса было закрыто. Думаю, что полиция и прокуратура так же поступят, и еще одна пухлая папка пойдет в архив.

Сквозь окно проскользнул первый луч солнца и расплылся на дощатом полу. Он принес с собой не только свет, но и облегчение.

– Мне кажется, пора завтракать, – сказала хозяйка. – Харви, помоги мне накрыть на стол. Никому не помешает чашка горячего кофе с яблочным пирогом.

8

К десяти часам утра Центр Ричардсона был окружен. Цепь армейских подразделений растянулась вдоль лесной полосы на длину всей стены, которую отсюда можно было разглядеть только в бинокль. Одно из подразделений полиции захватило гараж Бритта Саливана. Прибывший автобус с шоферами из больницы был блокирован, а водителей пересадили в бронированные машины полицейского управления и увезли на допрос.

Я исполнял роль консультанта и находился рядом с лейтенантом Сойером. Кит мобилизовал триста человек, что составляло большую часть полицейских города: Я видел, как мой приятель волновался. Его приказы звучали отрывисто и лаконично. Руководить облавой такого масштаба под силу шефу департамента полиции Чикаго, а не начальнику отдела по розыску скромного захолустного городка.

Меня волновали другие проблемы. Матерый преступник руководил охраной богадельни, которая состояла из банды головорезов, собранных со всех тюрем Калифорнии. Им терять нечего. Если они сумеют сплотиться в один кулак, то жертвы неизбежны. Большие жертвы.

Сойер боялся проявить собственную инициативу, он всю жизнь был человеком подневольным и никогда не находился на линии фронта. Каждое мое предложение он встречал в штыки и злился, если усматривал в них противозаконные действия. Однако мне удалось его убедить, что ни одна машина не должна проехать в сторону больницы.

Если Вендерс проникнет на территорию больницы, то он тут же начнет уничтожать следы своих опытов, а это сотни невинных жертв. Мне удалось убедить в этом Сойера, и дорогу, наконец, перекрыли. Лейтенант не решался арестовать врачей, направляющихся на дежурство, их препровождали в гараж Саливана под охрану, где они ждали своей участи. Каждое такого рода задержание сопровождалось угрозами со стороны медперсонала, запугиванием и цитированием Билля о правах.

Лейтенант краснел и покрывался потом, а я все ждал появления Вендерса. Но его машина не появлялась. Сестра Скейвол проехала в Центр в семь утра, когда здесь еще никого не было. У меня не было гарантий того, что Вендерс уже не находился в больнице. Оцепление выставили в девять, на час позже, чем я рассчитывал. И потом, его могли предупредить.

Мы стояли на подъездной больничной дороге у самой опушки лесного массива перед выездом на поле. Сойер выглядел не лучшим образом, и мне показалось, что он постарел лет на десять.

– Как отнесся шеф управления к твоему назначению? – спросил я.

– Никак. Капитан был взбешен этим распоряжением губернатора и отправился на совещание к мэру. Бьюсь об заклад, как только эта кутерьма закончится, меня отправят в отставку. У капитана большие связи, а Чакмен забудет обо мне, как только ему на лысину свалится лавровый венок.

– Чакмен неплохой человек, но в одном ты прав, собственное «я» для него важнее всего на свете. Сейчас он идет ва-банк. Со щитом или на щите!

– В его возрасте такой расклад не худший вариант. Он безболезненно уйдет в отставку, утешая себя тем, что его имя войдет в учебники по судопроизводству.

– Не беспокойся, Кит. Ты не останешься обделенным. Твое имя войдет в учебники по криминалистике.

– После того как ты держал меня за болвана в течение всего следствия?!

– Я оберегал тебя от ошибок, которые взял на себя. Одно дело я, мне терять нечего. А ты представитель закона и должен чтить букву закона. Я составлю для тебя подробный отчет, а ты сам соображай, что тебе из него извлечь.

– Отчет, который ты должен был представить Хоуксу?

– Такой он не принял бы. Более обстоятельный.

– Но я тебе не Хоукс, и гонорара ты не получишь. На расходы не перепадет ни цента.

– Не будем мелочиться. Хоукс мне выписал аванс, и с меня хватит. Я отработал его деньги и нашел его жену.

– Но у тебя нет гарантии, что Лионел Хоукс находится в больнице.

– Есть.

– Письмо?

– Не стоит гадать. Мы еще не знаем, чем может кончиться эта затея.

– Черт! Где же Чакмен?!