Мрачный Взвод. Ведьмин час

Дарий кивнул, как кивают взрослые, с чувством полного понимания и смирения. Он поправил косоворотку и подал руку лежащему на полу Святу. Тот нехотя принял ее и встал.

Им не дали позавтракать, даже помолиться не дали, сразу вывели из церкви и повели куда-то вниз по склону, видимо, к реке, о которой говорил Тихомир.

Варна шла рядом с ним, понурив голову. Похоже, сегодня ее не повесят на крест, но что тогда? Попытаются утопить? Будут держать под толщей воды, пока она не уверует в Христа? Как бы то ни было, соврет, скажет, что поверила, а сама сохранит в душе веру в старых богов. Ничего эти люди не понимают, не ведают, как говорила бабушка. Их глаза закрыты, они не желают видеть мир Прави, чужой Бог заставил их сойти с тропы предков.

Река оказалась мелкой и узкой, такую и вброд перейти можно. Варна остановилась на берегу и обняла себя руками, чтобы защититься от колючего ветра. Скоро зима, вот-вот осень перестанет быть ласковой, на землю упадет первый снег, жизнь в деревнях замедлится, ребятня будет кататься на ледянках. А что будут делать эти люди?

Тихомир снял плащ, под ним у него оказалась белая рубаха и такие же белые штаны. Он поманил Варну к себе, а она ни шагу не сделала, будто к земле приросла. Не станет же он силой тащить ее в воду?

– Иди. – Дарий подтолкнул ее в спину. – Это не больно.

– Точно? – она недоверчиво посмотрела на него.

– Трусиха. – прошептал Свят, за что получил тычок под ребра от рыжеволосой девчонки.

– Ты не сможешь остаться на святой земле, если продолжишь поклоняться старым Богам. – тихо сказал Дарий. – А идти тебе некуда.

– Но я и вашему Богу поклоняться не хочу.

– Потом поймешь. – пообещал Дарий.

Идти ей и впрямь некуда, вряд ли родители обрадуются, увидев ее на пороге. В лучшем случае, просто не пустят в дом, в худшем – снова попытаются избавиться от нее, только на этот раз наверняка.

Галька больно царапает ноги, но она все равно идет к Тихомиру. Дарий сказал, что обувь нужно снять – пришлось подчиниться. Смирение – об этом они говорят? О нежелании создавать проблемы окружающим? О тупом согласии со всем, что предложат? Она чувствует себя скотом, безвольно идущим на закланье. Отныне в ее голове смирение равно безволию.

– Господь примет тебя. – сказал Тихомир. – А ты принимаешь Его сердцем и духом?

Он не хочет слышать правду.

– Да. – ответила Варна.

– Готова ли ты отказаться от многобожия?

– Готова.

– Готова ли отказаться от обрядов языческих?

– Готова.

– Войди в воду, Варна. – сказал Тихомир.

Она вошла в реку и в этом не было ничего приятного – вода ледяная, ветер пронизывающий, ее сразу же затрясло. Тихомир вошел следом, встал рядом и подставил руку ей под спину.

– In nomine Patris, – он сложил ее руки крестом на груди и заставил откинуться назад, – et Filii et Spiritus Sancti. – последнее слово она услышала за мгновение до того, как Тихомир погрузил ее под воду. – Amen.

Ничего не произошло. Сначала.

Мимо проплыл человек, а за ним – еще и еще. Бесплотные, они смотрели на нее с осуждением, будто она предала их, отрешившись от старых Богов. Ей захотелось закричать, рассказать им, что ее вынудили, но она не могла пошевелиться. Морок пропал, с неба спустился золотой луч, такой яркий, что она зажмурилась, но кожей ощутила его ласковое тепло. Луч подарил покой и надежду, чувство, доселе ей неведомое. Но вдруг и тепло пропало, черный чад окутал ее, поднялся над водой, объял Тихомира и это было не видение – мужчина резко достал ее из воды, руками разгоняя вороные хвосты дыма.

– Изыди! – закричал Тихомир, доставая из-за пазухи внушительного размера крест.

Нина схватила ее за шиворот и вытащила на берег. На противоположном берегу бесновалась нечистая сила – черные псы, они резвились, гонялись друг за другом, кусали себя за хвосты, вставали на задние лапы и ходили, подражая людям.

От страха голова у Варны закружилась, она прижала руки к груди и пятилась до тех пор, пока не врезалась в Свята. Тот взял ее за плечи и отодвинул в сторону, не сговариваясь, они с Дарием встали перед ней, собираясь защитить от чертовщины.

Выглядывая из-за их спин, Варна видела пляску, в которой кружились черные звери. Их пасти открывались и из них вырывался хохот, от хвостов в воздухе оставались следы, будто твари сотворены из черного смрада. Один из псов расхаживал на задних лапах, скалил зубы в леденящей душу улыбке и щелкал зубами.

– Да восстанет Бог и рассеются враги его! – выкрикнул Тихомир. – И да бегут от лица Его ненавидящие Его!

– Как исчезает дым, да исчезнут, как тает воск пред лицом огня – так да погибнут грешники от лица Божия7! – поддержала его Нина.

– Воспойте Богу! – захохотала одна из тварей демоническим голосом. – Пойте имени Его!

– Тебе не пройти через святую воду! – Тихомир вышел из реки и прикрыл детей спиной. – Изыди, порождение Зверя!

– Ты украл то, что принадлежит мне. – длинный скрюченный палец с черным когтем указал на Тихомира. – Верни! Верни!

– Верни! Верни! – заголосили остальные твари, коверкая слова на все лады.

– Нет здесь ничего твоего, ведьма! – выкрикнула Нина. – И сказал Господь…