Мрак. Сотня смертей (СИ)

В лагерь я вернулся растерянным, угрюмым и озадаченным. То, что пряталось в тени глубокого капюшона богини смерти, ошеломило меня настолько, что я даже не помнил, как звонил в колокольчик и заходил в портал.

Жар, звуки и запахи уже привычного нвалийского летнего дня остались где-то там, в другом мире, за порогом моих чувств, уступив место тревоге и непониманию. А молодое лицо Акпати висело голограммой перед глазами и преследовало повсюду. Отпечаталось в мозгах, словно выжженное клеймо.

Не в силах прогнать приставучее наваждение, сел на свое любимое место, перед остывшем очагом, напротив Одо. Кажется, он что-то сказал. Но я его не расслышал и просто кивнул в ответ.

Долго сидел молча и неподвижно, пока через стенки тонкого кокона, воздвигнутого внезапным потрясением, потихоньку не стали пробиваться звуки. Шелест травы на поле, щебетание птиц и шорох собственного оперения. Отпечаток знакомого лица, повисший передо мной черно-красной маской, все-таки сдался и постепенно исчез, растворившись в горячем воздухе виртуального мира.

Я смотрел на круглое, как блин, пятно золы от костра и понимал, что больше оно меня не раздражает своими ровными круглыми краями, какие, наверное, можно увидеть только в видеоигре. Это было обычное пятно. И уж точно не черный провал в бездну, как мне недавно чудилось. Просто зола, просто мелкие и аккуратные кубики остывших углей.

Ветерок подбросил пепел и разбросал его над очагом. Я посмотрел на советника. Тот встретил мой взгляд, привычно перебирая пальцами свою длинную и густую бороду.

— Я был в пещере Акпати, — со вздохом начал я. — И видел нечто странное. Ее лицо. Мне оно показалось знакомым.

Одо хмуро спросил:

— Это лицо, оно из твоей прежней жизни?

— Она выглядела как моя сестра, как Ева, если бы… сейчас ей было лет двадцать пять.

— Так бывает. Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты забыл о своей прошлой жизни. Но ты все еще сопротивляешься, продолжая изводить себя. Акпати не может быть твоей сестрой. Она богиня смерти, а ты обычный грешник.

— Да понимаю я, не дурак. И пока еще вроде бы не спятил. Но это было так… Хотя, наверное, ты прав. Разум цепляется за прошлое, и, возможно, мне просто привиделось, что они похожи. Всего лишь плод моего буйного воображения… Кстати, о плодах.

Я вытащил неприглядный сморщенный фрукт и показал его советнику.

— Что теперь с ним делать? Просто его съесть, как яблоко?

— Именно так.

— А что потом?

— Ты будешь как чистый лист и сможешь изменить все, что пожелаешь. Свое имя, свою внешность и, конечно, свой путь.

— Все это надо будет изменить разом, или я могу поменять, например, только внешность?

— Нет, так нельзя.

— Печально. Пока я хочу сменить имя и избавиться от рогов и хвоста.

— Ты так и не решил, каким путем идти?

— Оказывается, это не так-то легко. У меня в сумке лежит крутой лук, и мне страсть как хочется его опробовать. И еще есть полный комплект брони гхота, которая выглядит намного надежнее моего оперения. Однако, чтобы держать лук, я должен стать охотником, а чтобы носить тяжелые доспехи, — воином.

— И в чем проблема?

— Проблема в том, что мне, похоже, начинает нравится быть бродягой, — признался я.

Мысль, которая долго и упорно вызревала в голове, наконец-то обрела форму. Несколько слов слетели с языка, заставляя Одо одобрительно кивать. В том, что Борода — непись, имелись свои плюшки. Перед игроком я бы не стал так откровенничать. А тут выложил все как на духу. И сразу стало легче. По сути я признался сам себе: меня полностью устраивает держать лезвие Аиолор, носить темное оперение и распределять полученные очки по своему желанию. А не как того требует путь.

Я поднялся, сбил песок с оперения и посмотрел на часы. Времени до ежедневного подношения было предостаточно. Пора. Пора найти вестника! Каждая рана… Каждая… смерть вела в его храм.

Колокольчик тонким звоном раскроил пространство, неровные края портала привычно вспучились тьмой. Я выбрал место назначения и, сделав шаг, оказался рядом с подземным фонтаном, ощущая, как на лицо падают брызги. Голубые отблески волшебного фонтана играли на стенах и на потолке. Перед глазами маячили двери лаборатории.

Зайти или не зайти? С одной стороны, Игвакота — тот еще персонаж, с другой — только у него есть успокоительное и ростки для улучшения фляги. Да и кому, как не алхимику, знать, где разжиться зельем мертвой плоти. А разжиться им хотелось чрезвычайно.

Я подошел к лаборатории и открыл дверь, ныряя в море ядовитых запахов. Игвакота оставался Игвакотой. То есть, как и прежде, не взглянул на посетителя, продолжая ловко жонглировать пробирками и смешивать разноцветные жидкости. В бездонной сумке лежало несколько крысиных хвостов, и ничто не мешало мне прикупить еще одну склянку с успокоительным.

— А, Bobo1978134, — пробормотал он, шмыгнув своим красным носом.