Мрак. Сотня смертей (СИ)

Счастливый уголек выкатился из костра, немного покружил, любуясь исправной работой, и прыгнул мне на живот, явно требуя внимания и ласки. Я подтянул ноги, чтобы их не зажарить, и погладил Агни. С меня не убудет.

Пекло, блин. Костер порядочно раскалил и без того горячий воздух, но тушить пламя было лень, как, впрочем, и перетаскивать шкуру, поэтому я остался на прежнем месте, понимая, что думать следует совсем не о жаре.

Улыбнулся сам себе, представляя, что вместе с игроками и неписями пропали и враги. Но это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Даже проверять не стану. Мне не дали спокойно порыться в сундуке Инвила, про вдруг исчезнувших врагов можно и не мечтать.

Кровь из носу надо узнать, как одолеть кминов — две ожившие плиты, преграждающие путь в подземелье. Надгробия преткновения, уничтожение которых еще на шаг приблизит меня к заветной цели. Во-первых, появится таинственный проводник, знающий, по словам Бороды, подземелье как свои пять пальцев. Во-вторых, в подземелье находятся хрусталит и линзы тьмы, необходимые для чудо-зелья, и плод, позволяющий изменить внешность и класс. В-третьих, подземелье выведет меня к вестнику.

Конечно, я все еще не достиг нужного уровня. Но есть подозрение, предчувствие, что это особо мне не поможет, и циклопы не разбегутся в страхе, узнав, что к ним идет грешник пятого уровня. Как сказал Leon, тут тащит только скилл, а прокачка особой роли не играет.

Эх, если бы все враги были тупыми, как миджиты. Как старые миджиты. Потому что новые — легко начистили мне рыло. Трюк с камнем можно вычеркивать. А что тогда остается? Я начал загибать пальцы: есть жало вучи-вучи, вызывающее паралич, копье, примерно в два раза длиннее лезвия богини Аиолор, арбалет без болтов и… оживший уголек Агни с повадками пироманьяка. Вот и весь мой арсенал, с помощью которого нужно разрушить два надгробия.

Я слегка приподнял ладонь, и Агни, лишившись ласки, беспокойно заерзала на моем животе.

— Жаль, что надгробия не деревянные, — сказал я, вновь опуская руку на флэйминга. — Так бы отдал их тебе на растерзание, а сам бы постоял в сторонке, пока они выгорят, как костер в лагере.

Пропавший вместе со своей бородой и нравоучениями Одо советовал не только наблюдать, изучать и думать, но и искать слабости. А какая может быть слабость у огромного каменного циклопа-надгробия, кроме широкого ока, куда так легко попасть, например… из недавно найденного арбалета? Стрелок из меня никакой, но и по отвесным стенам я в реале не лазил как человек-паук.

Со стороны улицы послышались шаги, и я обернулся на звук. Борода возвращался на покинутый пост, совсем не чувствуя за собой никакой вины.

— Явление Христа народу, — буркнул я, когда Одо с удивлением покосился на разведенный без его ведома и по неясной причине костер. — Где ты был? Вернее, где были все?

— В таверне «Бычья голова», — спокойно ответил Борода, усаживаясь по другую сторону от костра. — Она там, в южной части города.

— И что вы там делали?

— Отмечали с Инвилом.

— Что?

— Твою пятую смерть, — советник вытащил книгу и провел указательным пальцем по странице. — Bоbo1978134. Грешник. Количество смертей — пять. Убит Двуглавым Эгву, отравлен ядом лесных нуси, раздавлен…

— Прекрати! Пожалуйста, не напоминай мне подробности моей гибели. Не очень-то приятно, знаешь ли, слушать то, как тебя раздавил огромный членистоногий ком.

— Хорошо, больше не буду.

Советник закрыл книгу, опустил ее в сумку.

— Ты был только с Инвилом?

Господи-божечки, устраиваю допрос, как моя бывшая.

— Ну-у, еще трактирщик и Мим, король всех бродяг. Рассказал им про то, что ты считаешь Нвалию и меня ненастоящими, — хохотнул Одо. — Все долго смеялись. Очень огорчились, что я не взял тебя с собой.

— А грешники и мученики?

— Что грешники и мученики? — не понял Борода.

— Их с вами не было?

— С чего бы им там быть? — вновь удивился советник.

Мне захотелось его ударить.

— Ну потому что они тоже исчезли. И если с тобой и кузнецом ситуация прояснилась, то с ними все еще нет. Прежде у колокольни яблоку негде было упасть, а сегодня ветер гуляет.

— А-а, — протянул Борода. — Вот ты о чем. Ты осквернен. Поэтому тебе больше не стоит видеться с другими смертными.

— Это еще почему?

— Потому что каждая смерть оставляла на тебе печать гниения, а твое тело не предназначено для столь тяжких испытаний.

Я едва не бросился на него с кулаками.

— То есть я никогда не смогу снова увидеть Юи?

Меня трясло от раздражения.

— Сможешь, если очистишься.

— И что для этого нужно? Искупаться в козлиной моче или сесть голым задом на муравейник?

— Нет, — серьезно ответил Борода, не оценив мою шутку. — Ты должен пройти агхарам. Сейчас для тебя это единственная возможность смыть скверну.

— В чем суть?

— В поединке. Это древний воинский обряд с особо сильным противником. Мы их называем атту. Любой грешник и мученик, одолевший атту, может рассчитывать на божественное очищение.

— О, слушай, а кмины на кладбище — это случайно не атту? — заинтересовался я.

— Нет.

— Странно. Выглядят как самые настоящие атту, — с сожалением проговорил я. — Тогда где мне их искать?