Мрак. Сотня смертей (СИ)

Паутина ярко вспыхнула и выгорела в мгновенье ока, куски кожи, кости и деревяшки продержались секунд на десять дольше перед тем, как обратиться в пепел. Довольная собой Агни прыгнула обратно, сделала круг почета и остановилась напротив меня, радостно сверкая искорками глаз и быстро угасая.

— Ну ты даешь!

Я погладил черного колобка за исправную работу, чувствуя, как уголек подрагивает от ласки под ладонью, и вернул его в кармашек. После чего заглянул в дыру. Проход напоминал огромную бутыль. Узкое горлышко переходило в широкую полость, уходящую вниз. Если не застряну в начале, дальше придется катиться, как с горки, потому что зацепиться там решительно не за что.

Вопрос жизни и смерти, причем буквально жизни и смерти: а что там — на другой стороне прохода? И стоит ли вообще лезть в эту дырку исключительно ради праздного любопытства? С одинаковой вероятностью там может оказаться как крутая добыча, так и ловушка в виде острых кольев. Или… огромный паук, соткавший эту паутину.

Только бы не паук. Только бы не паук. Моля об этом, я протиснулся сквозь дыру и тут же покатился вниз, не зная, что ждет меня впереди.

Скоростной спуск оборвалась резко, и в полном мраке я грохнулся на песок. Подскочил, вглядываясь в темень и слушая, как беспокойно стучит мое сердце. Пока все было тихо. Тихо, темно и немного страшно. Я достал факел и поднес его к Агни. Она поняла меня без слов, метко плюнув огоньком сквозь прутья кармашка.

Золотистое пламя затрепетало, освещая тесный каменный мешок, куда меня привело любопытство. Ни пауков, ни ловушек тут не было. У стены сидел скелет в лохмотьях, похожий на того, что я видел на берегу. Кости рук сжимали небольшой арбалет, по левую руку от скелета стоял сундучок, по правую блестел клочок желтоватой бумаги. Добрища было прилично.

При виде сундучка размером чуть меньше коробки из-под обуви я подумал, что мне сейчас опять придется искать какой-нибудь дурацкий ключ. Но Гремука внезапно меня удивила. В хорошем смысле. Горбатая деревянная крышка открылась легко и непринужденно, обнажив сокровище: два самородка и рубин размером с мой кулак.

Самородок — кусок золота, который можно продать, когда не хватает денег.

Коротко и ясно. Оба самородка отправились в сумку, и я поднял драгоценный камень.

Рубин — кроваво-красный камень невероятной красоты, который с радостью купит любой торговец.

Жаль, цена не указана, подумал я, прикидывая, сколько за него дадут золотых монет. Уж точно больше, чем за короткое копье. Главное — не продешевить. Бросив рубин к самородкам, я выдернул миниатюрный арбалет, предвидя, что будет в пояснении.

Арбалет — одно из самых простых стрелковых орудий в Нвалии. Хорош тем, что не требует навыков владения, а потому с ним справится даже ребенок. Однако, если хотите воспользоваться арбалетом, то помните, что он эффективен только на короткой дистанции.

Я подержал новое оружие на руке — небольшое, удобное и легкое. И заглянул в ниим.

Не сомневаюсь, ему найдется применение. Надо лишь не забыть достать болты. Я прицелился в голову скелета, улыбнулся и опустил арбалет в сумку. В тайном месте, куда меня занесло, остался лишь клочок бумаги. Поднимать его не очень-то и хотелось. Но я превозмог самого себя и вытянул записку из рыжеватого песка.

…В те далекие времена многие пали от рук безбожников. Не убереглись и Агха, бог войны, и его супруга, Инву, богиня смерти. Однако их дочь, Акпати, уцелела и взвалила на себя тяжкое бремя жнеца, которое ей не было предначертано.

Юной богини смерти удалось остановить распространение гнили, но души умерших все еще возвращаются в свои тела, потому что нет для них иного пристанища, ибо Священный колодец осквернен и разрушен...

Еще одна печальная история из мира Нвалии. Моего отца тоже… Я почти его не помню, мне было восемь, когда он исчез. Ушел однажды из дома и не вернулся. Говорят, его растерзали кроглы… Говорят, говорят, говорят.

Я потряс головой, понимая, что сопереживаю бездушным неписям. Тем, кого на самом деле не существует.

Гремука — нереальна. Боги и герои в ней — нереальны. Они всего лишь код. Циферки. Сон. Воплощение чьей-то больной фантазии. Реальна здесь только боль!

Глава 12. Парадокс Ферми