Мрак. Сотня смертей (СИ)

— Тогда ты должен найти глаз кмина, кусок хрусталита и четыре линзы тьмы.

Как предсказуемо. Очередная просьба очередного безмозглого непися. Не скрою, я ожидал чего-то подобного, нисколько не сомневаясь, что просто так никто мою боль не уменьшит. Поэтому совсем не расстроился, услышав новую просьбу. Единственное, что подпортило настроение, — упоминание кмина, к которому я все еще не знал, как подобраться.

— Где искать глаз, я догадываюсь. На кладбище. А вот линзы и хрусталит…

Акпати покивала, продолжая перебирать крошечные черепки своих костяных четок.

— В Ирейском подземелье.

Один из светляков прошелестел над богиней, обливая ее водопадом зловеще-алого света. Я попытался заглянуть под край капюшона, но, несмотря на яркий источник света, не увидел ничего, кроме густой, как воск, тьмы. Мое любопытство осталось неудовлетворенным.

— Зачем ты меня сюда притащила?

— Чтобы проверить, если в тебе гниль. После пяти смертей становится ясно, останешься ли ты человеком или превратишься в животное.

— И как?

— Я ничего не заметила, грешник.

— Ну хоть какие-то хорошие новости. Послушай, а сам я не могу изготовить это зелье?

Акпати усмехнулась.

— Нет. Есть вещи, которые по силам лишь избранным. Теперь можешь идти, грешник.

— Меня Адам зовут.

Богиня ничего не сказала. Ее балахон выбросил широкие черные ленты за спиной, которые сложились в широкие перепончатые крылья. Она взмыла под потолок и рассеялась в темноте, оставляя меня одного в своем логове, где поблескивало несколько ништяков. Один из них находился прямо передо мной, в горе костей и черепов.

Гора выглядела неустойчивой, начиная стучать костями от любого прикосновения. Не хотелось его разрушить и тем самым разгневать богиню смерти, поэтому я осторожно, кончиками пальцев, как ювелир, вытянул ништячок, застрявший между двумя черепушками, и лишь тогда выдохнул.

Гора не рассыпалась, а в моей ладони оказалось еще одно кольцо. Судя по виду, все еще не всевластья.

Костяное кольцо — желтоватое кольцо, выточенное из человеческой кости и созданное кем-то из скорбящих мастеров. Пусть вас не смущает его простоватый вид, ибо скорбящие мастера всегда больше внимания уделяют содержанию, а не форме. Наденьте кольцо, чтобы немного увеличить защиту от магических атак.

Годнота! Не думая ни секунды, я напялил кольцо на палец и в свете порхающих алых светляков направился к следующему маяку.

Пять смертей. Пятый уровень… Почему не три или шесть? Совсем не удивлюсь, если выяснится, что это число обладает каким-нибудь сакральным значением. Мне, впрочем, надо думать совсем не об этом, а о том, как справится с двумя надгробиями и вновь найти несносного Юи.

Я дошел до ништяка у стены, нагнулся, чтобы его подобрать, и краем глаза заметил узкую дыру, густо заросшую паутиной и забитую хламом. Интересно… Особенно интересно то, что она блестит, как добыча.

Как оказалось, у стены лежали всего лишь три человеческие кости, которые сразу отправились в сумку. По дороге к неприметной дыре я нашел один камень и три золотые монеты, полностью зачистив пещеру Акпати.

Вокруг меня равнодушно продолжали порхать светляки, двигая тени и бросая красные отблески на кривые серо-черные стены пещеры. Дыра, забитая хламом, зияла у самого пола, и я сел на корточки, чтобы рассмотреть то, что случайно заметил. Проход был узким, но если очистить от мусора, то с трудом, но все-таки можно пролезть. Или… застрять, как Винни-Пух.

Пальцы коснулись липкой паутины — какая гадость. Ненавижу пауков. Особенно после того, как один из них в Сильвернесте прыгнул мне прямо на голову. Тарантул — один из самых больших пауков в мире. До сих пор от воспоминаний мурашки по коже. Фу! Бр-р!

В мире много запертых дверей и потерянных ключей. Но не всегда надо искать ключ, чтобы открыть одну из них. Оглядитесь, возможно, он у вас уже есть или находится рядом.

Ой, какие двери. Какие ключи. Да этот мусор… Я сунул руку глубоко в дыру с полной уверенностью в том, что сейчас разом выдерну хлам из дырки, забыв про игровые условности.

Ничего у меня не вышло. Ни рукой. Ни мечом. Ком упрямо сидел в дыре, не желая вылезать. Мне сразу вспомнилась клетка с флэймингами, приваренная к полу, чтобы ушлые игроки вроде меня не уперли ее вместе с живыми углями.

Я опустил взгляд на Агни. Она порозовела и запрыгала, словно требуя выпустить ее на волю. Да не вопрос. Если честно, я вообще забыл, что у меня на поясе в клетке, которую почему-то называли кармашком, сидит живой уголек.

Отщелкнул замочек, открыл дверцу, и возбужденная Агни тотчас выкатилась на каменный пол, а через секунду сама прыгнула, словно мячик, в дыру, забитую хламом.