Мракобесие

К весне 96-го Тарпищев окончательно смирился с мыслью, что Федорова пора менять. Президенту НФС дали последний шанс сохранить свои позиции. В апреле его пригласил на беседу Коржаков. В кремлевском кабинете Александра Васильевича присутствовал и Тарпищев. - Деньги, которые государство давало тебе на спорт, распыляются, - сказал шеф. - Ты прогоняешь их через коммерческие структуры, которые создаешь сам или которые принадлежат твоим друзьям. (Добавлю: во многих из фирм, связанных с НФС, до 90% акций, действительно принадлежало Федорову и его людям.) Эти деньги ты должен вернуть. Хотя бы как минимум 300 миллионов долларов. Кроме того, мы знаем, что 10 миллионов ты передал в предвыборный штаб безо всяких документов и "платежек". В ответ Федоров закусил удила: - Если у вас есть какие-то вопросы, обратитесь в штаб. Смоленский и Чубайс вам все объяснят. Я ничего не крал. Стало понятно, что разговаривать с этим человеком бессмысленно. Он ничего не понимает. А зачем просто так метать бисер? Дискуссию закрыли. На прощание Коржаков объявил Федорову, что отныне всеми вопросами, связанными с НФС, будет заниматься начальник отдела полковник Стрелецкий. Он дал мой номер телефона и попросил связаться как можно быстрее. Душа у Федорова не выдержала. Он решил не рисковать. В тот же день его секретарша позвонила мне и сообщила: - Борис Владимирович спрашивает, можно ли ему к вам приехать. - Пусть приезжает, - ответил я. - Жду...

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ РЭКЕТ-2

Есть такая байка. В 40-х годах в Союз писателей стали поступать жалобы на воровство и взяточничество в ведомственной книжной лавке. Для разбора ситуации была создана специальная комиссия, куда включили знатных книголюбов - Л. М. Леонова, В. Г. Лидина, И. Л. Андроникова. Приходит комиссия в лавку, где ее радушно встречает директор, добрый приятель всех этих писателей, усаживает их в удобные кресла, заводит беседу о новинках, раритетах. Всячески уводит разговор в сторону. Писатели - люди интеллигентные. Тем более библиофилы. Перейти к неприятной стороне визита никто не решается. Так продолжается час. Уже вроде бы пора прощаться, но тут Леонид Максимович Леонов как-то очень просто спрашивает директора: - Ну что? Значит, воруете? Тот начал объяснять, оправдываться. И разговор наконец-то пошел по существу... Историю эту я вспомнил сразу после беседы с Федоровым. Вел он себя точь-в-точь, как проворовавшийся директор книжной лавки. Президент НФС влетел ко мне в кабинет, словно метеор. Если бы я заранее не знал, что это Федоров, то наверняка решил, что передо мной буйнопомешанный, который сбежал из психбольницы: пена у рта, вытаращенные глаза. Федоров был страшно напуган. Когда мы договаривались о встрече, федоровская секретарша поинтересовалась: нужно ли захватить какие-то документы о работе НФС? Я ответил отрицательно. С этого-то Федоров и начал: - Зря вы не хотите ознакомиться с документами. Я бы ясно и подробно все рассказал, объяснил. - Борис Владимирович, а ничего объяснять и не надо. Мы достаточно хорошо осведомлены о деятельности НФС и о вас лично...

* * *

Я отнюдь не собирался брать Федорова "на пушку". Собранные материалы вполне позволяли неплохо с ним познакомиться. Знал я, что этот человек очень невыдержанный и говорливый. Может заморочить голову любому. В прошлом Федоров работал на заводе "Хромотрон". Потом перешел главным инженером в спорт-общество "Динамо", затем стал "челноком" - мотался за шмотками за рубеж. В 1990 г. Федоров создал первый в стране частный теннисный клуб "Петровский парк". Там-то он и познакомился с Тарпищевым. Шамиль Анвярович в то время был изгнан из Госкомспорта, Федоров же согласился разместить в своем клубе тарпищевский офис. Расположить к себе доверчивого Тарпищева не составило для него особого труда. Когда Тарпищев организовал НФС, он назначил Федорова своим заместителем...

* * *