Мракобесие

В 8 утра в кабинет Коржакова зашли адъютант президента Анатолий Кузнецов и прикреплённый, доложили, что утром, ещё на даче, жена и дочь пытались обрушить на Ельцина все ночные заботы.

Начальник СБП и директор ФСБ ушли на доклад к Ельцину с тяжёлым сердцем. Я остался ждать. В приёмной зазвонил телефон.

- Это Лебедь, - пророкотал из трубки знакомый бас.

- Хотел узнать, что там произошло. Всю ночь не спал, разводил эту ночную тусовку. Попросите Коржакова, когда он вернётся, пусть свяжется со мной.

Монолог Лебедя немного меня успокоил. Всё-таки на нашей стороне - секретарь Совбеза.

Генералы вернулись через 40 минут. Оба были в хорошем настроении, улыбались.

- Продолжаем работать, - сказал Коржаков, - президент дал «добро».

При мне он связался с Лебедем. Поведал о том, что было на самом деле.

- Отчего же эти дураки подняли такой шум? - удивился Александр Иванович.

- Хм, - усмехнулся шеф. - Громче всех «держи вора!» кричит сам вор...

С лёгким сердцем я вернулся в «Белый дом». Собрал всех, кто участвовал в операции, начал планировать её продолжение. И тут, словно обухом по голове, - отставка Коржакова, Барсукова и Сосковца. ТАКОГО исхода никто не ожидал.

* * *

После я узнал, что через два часа после встречи президента с Барсуковым и Коржаковым к Ельцину пришли новые посетители - Черномырдин и Чубайс. Они принялись убеждать президента, что никаких хищений нет и в помине. Силовики его просто подставляют, ибо хотят сорвать выборы. Деньги в коробке - не ворованные, а вполне законные, предназначались для оплаты артистов, выступавших в туре «Голосуй или проиграешь». Премьер особенно упирал на то, что «копали» явно под него, выбивали из Евстафьева компромат на Ч. В. С.

- Они перешли все грани дозволенного, - восклицал он.

Вопрос визитёры поставили ребром: или мы, или они.

Ельцин выбрал «реформаторов»...

В те дни вся Москва была испещрена рекламными щитами: огромный президент стоит, прислонившись к дубу, с задумчивым лицом. И надпись - «Голосуй сердцем». Борис Николаевич проголосовал именно сердцем. На стороне обиженных была его родная дочь.

Вода точит камень. Постоянные рассказы о «страшном» Коржакове, звучащая с телеэкранов ложь о ястребах из СБП - всё это сделало своё дело.

В страхе, что полномасштабное воровство будет раскрыто, Чубайс превзошёл самого себя. (Известно: инстинкт самосохранения очень силён.) Он нёс президенту откровенную чушь, врал ему как сивый мерин: что, дескать, «охранники» готовят переворот; что в Кремле созрел антиельцинский заговор; что без «чёрной кассы» выборы не выиграть; что Коржаков и Барсуков не друзья Ельцину, а враги.

«Реформаторы» шли ва-банк. Выбора у них не было. Если бы президент не отправил в отставку Коржакова и Барсукова, «реформаторам» неминуемо пришлось бы отвечать за все свои «подвиги». Они смертельно боялись СБП и понимали: Коржаков подчиняется президенту напрямую и обработать его невозможно.

Стоило появиться только видимости контроля, нечистые на руку сановники затряслись от ужаса. Они готовы были на всё, лишь бы уничтожить Службу и её ненавистного начальника. Боятся они нас и по сей день. У офицеров Службы безопасности президента - хорошая память...

Когда СБП была действительно разогнана, заместитель Чубайса по кадрам Е. Савостьянов - тот самый, которого вычистили из московской ЧК за «дружбу» с Гусинским, - стал вызывать к себе всех сотрудников отдела «П». Разговоры сводились к одному: чем занимался отдел, на кого из должностных лиц есть компромат, куда его направляли. Савостьянов и его друзья страшатся огласки, утечек в прессу. Им-то слишком хорошо известны нравы царедворцев...

Выйдя от президента, Черномырдин сразу же побежал к Коржакову

- Ну что, ребятки, доигрались? - злорадно выпалил он.

Премьер и не пытался скрыть свою радость. Примерно в это же время в кабинете моего сотрудника, работавшего с Лисовским и Евстафьевым, раздался телефонный звонок.

- Довыё….лись! - злостно прошипел в трубку голос неизвестного «доброжелателя». Слова, конечно, разные, но мысль одна и та же.

* * *

Незадолго до того, как все СМИ объявили об отставке Коржакова, Барсукова и Сосковца, ко мне в кабинет заявился начальник охраны Черномырдина Сошин.

- Виктор Степанович очень недоволен, - прямо с порога начал он, - Надо бы тебе к нему сходить, объяснить, почему его не ввели в курс ночных дел.

От «доклада» я отказался. Порекомендовал обратиться за разъяснениями к Коржакову. Сошин обиженно ушёл.

Похоже, интерес к моей персоне был вызван не только желанием узнать подробности ночных бдений, но ещё и тем, что у Евстафьева мы обнаружили удостоверение сотрудника аппарата правительства, дающее ему право прохода в особо охраняемую зону «Белого дома».

Разумеется, никаким сотрудником аппарата пресс-секретарь Чубайса никогда не был. Возникает естественный вопрос: по чьему указанию ему выписали ксиву? Это-то и дало премьеру основание утверждать, что у Евстафьева выбивали на него компромат.