Мракофилия

Петя скривил лицо, будто парализованный непрекращающимся импульсом ужаса, и медленно повернул голову, рассчитывая увидеть рядом с собой очередного выбравшегося из башни монстра. Однако вместо инфернальной твари в глубине небольшого, тускло осввещённого зала ожидания, около прикрытого занавеской окошка кассы, стоял интеллигентного вида дед с аккуратной седой бородкой.

— Там… глаз летает за нами… — сквозь зубы давил из себя Петя, сверля до безобразия спокойного старика бешеным взглядом.

— Ах, это… — дед улыбнулся. — Такой сюда не залетит, это же не глаз, а Око! Оно только смотрит… — старик, не снимая с лица улыбку, медленно двигался от окошка к запертой двери, ведущей, как предполагал Петя, в саму кассу.

— Вы знаете про башню? — с надеждой спросил парень, приободрившись.

— Петя… — прохрипел Артём, откашлявшись.

— Конечно, конечно, сейчас я вас спрячу, — тараторил старик, дёргая ручку запертой двери, — открывайте, я без ключа, открывайте… — он по-прежнему улыбался, но с каждой секундой улыбка его, и без того жуткая в полумраке, стала казаться ещё и фальшивой.

— Петя… — Артём дёрнул Душина за руку. Тот в недоумении отвёл взгляд от странного старика, обратил внимание на измученного спутника и вопросительно кивнул.

— Тут пол… в крови, — поджав губы, выпалил парень.

Петю обдало морозом, он посмотрел на Артёма, чья одежда была перепачкана тёмно-алыми пятнами, а затем вновь взглянул на старика, тот уже не улыбался и злобно кривил рот. К заполнявшим небольшое здание звукам нападения на беззащитную дверную ручку прибавился странный скрежет. Парни не сразу определили, что он доносился из маленького окошка кассы. Услышав жуткий звук, седой старик отошёл подальше от двери и снова расплылся в улыбке.

Петя не стал дожидаться появления того неведомого нечто, скрывающегося в недрах кассы, и потому в темпе поставил Артёма на ноги и, распахнув дверь на крыльцо, сначала вытолкнул в неё спутника, а затем и сам покинул проклятую автостанцию.

Того исчадья, именующегося по словам старика как Око, не было поблизости. Петя предположил, что оно решило передать загнанных в угол жертв ужасному деду, но тот не сумел с ними справиться.

— Мы их разозлили, — причитал Артём, хватаясь за грудь, когда парни уже покинули территорию города и, не сбавляя темпа, неслись по кювету вдоль дороги.

— Пусть, — задыхаясь на бегу, отвечал ему Петя, — всё равно это Око не забирает.

— Я не верю, — хрипел Артём, сбиваясь, — старик же… мог соврать.

Спустя пару минут бега они замедлились. Впереди в кювете показался лежащий на боку разбитый автобус. Парни не решились подойти к нему, опасаясь, что внутри могут находиться порабощённые жертвы, не сумевшие выбраться из салона после аварии.

Петя сбавил шаг, огляделся, соображая, где они сейчас находятся, затем выбрался из кювета на дорогу и подал Артёму руку.

— Туда надо, — указал он пальцем в сторону поля, — там Никифорово.

Они перешли на другую сторону, спустились к пшеничному полю и вскоре добрались до просёлочной дороги, тянущейся между полями и длинной стеной высоких деревьев.

Всё это время они брели в полной тишине. Вся округа пропиталась атмосферой безнадёжности, серый купол неба, казалось, медленно опускался, желая раздавить своим огромным весом беззащитных людей. Редкие порывы ветра, раскачивающие колоски пшеницы и макушки скрипучих деревьев, не приносили свежести и наслаждения, а наоборот усугубляли ситуацию, приводя за собой всё более отвратительные запахи. Тянуло не просто гнилью; никто из парней не имел даже малейшего представления об источнике смрада, витающего в воздухе. Они оба догадывались, что так пахнет тот мир, где на горизонте чёрной пустыни свирепствуют бешеные торнадо, где среди исполинских размеров баобабов под огромной бурлящей чашей облаков медленно открывается дверь в чертог, в чьих бесконечных глубинах сидит и ждёт своего триумфального выхода само зло. Парни думали об этом, и с каждой минутой их сердца бились чаще, челюсти и животы сводило противными спазмами, а по спине тысячами мелких муравьёв бегали ледяные мурашки. И Артём и Петя нутром чувствовали приближение загадочного Душехлёба, неведомого стража вездесущего творца, что не желает быть обнаруженным раньше положенного человечеству срока; они оба изнывали от этих мыслей, но всей душой боялись об этом заговорить.

И вот, когда до Никифорово осталось около половины пути, они услышали наводящие ужас звуки несущегося на них гигантского существа. В этот раз даже медлительный Артём сообразил, что нужно делать. Парни нырнули в пшеничное поле и притаились за колосьями. Вскоре послышался громкий топот, словно по дороге мчался целый табун крупных лошадей. Парни поначалу решили, что по дороге действительно несётся кавалерия армии зла, но после того, как по полю пронёсся душераздирающий вопль, походящий на одновременный крик младенца и безумного старика, все их сомнения отпали, — богомерзкая тварь была одним единым организмом.