Мраморное сердце

Несмотря на невероятно загруженную жизнь и тысячи забот, Джулиан никогда не чувствовал себя таким расслабленным, таким возвышенным даже в простых рутинных делах, и при этом таким всемогущим. И только благодаря тому, что Райан, наконец-то, начал ценить его и видеть в нём личность. И не было чувства приятнее, чем видеть восхищение и уважение в глазах Райана, когда тот смотрел на него. Это было невероятно, он мечтал об этом всю жизнь, прекратить быть для Райана исключительно сабмиссивом, их новый статус равноправия в отношениях опьянял его и позволял достичь даже самых нереальных целей. Желание жить и развиваться, никогда ещё не было настолько сильным, как сейчас, когда Райан, в конце концов, смог ответить взаимно на его чувства. Ничто теперь не могло его сломить, это знание было иммунитетом против любого несчастья, и чувство влюблённости, коему он снова позволил пробудиться в пепле своих старых воспоминаний, делала его крайне восприимчивым к глубокому чувственному анализу окружающего мира. Обалдеть можно, это было ни с чем несравнимым чувством, ощущать постоянную связь с Райаном, ощущать его поддержку, желание, гордость, веру, Райан идеализировал его в своём видении, и у него не было выбора, он становился на самом деле идеалом Райана, потому что он не мог никогда разочаровать Райана, своего божественного наставника. Он не давал себе ни малейшей слабины, потому что он себя никогда не простит, если снова потеряет доверие Райана, он ценил чувства Райана здесь и сейчас, желая потакать каждому его капризу, потому что даже его мельчайшие капризы вели к вершинам, достойных сверхлюдей. Именно Райан дал ему возможность сбросить с себя человеческую личину, даже ещё находясь в теле. Воистину с Райаном он принимал свою избранность без сомнений.

Какое-то время он даже испытывал что-то наподобие ревности, причём ревновал он к своей мраморной скульптуре, что было неправильно, слишком много восхищения и внимания было именно к мрамору, тогда как он, всё же связанный корнями с жизнью человеческой не был способен излучать исключительно идеальность. Он старался, как мог соответствовать тому, каким Райан видел его, каким он сам хотел себя видеть, но всё же промахи случались, и хотя он никогда не доходил до полного падения, осознавать свою бренность было больно. Но потом он вновь и вновь пересматривал цель своего воплощения и осознавал, его бренность временна, он уже отыскал ключ к разгадке, как откинуть её, осталось только повернуть его в нужную сторону и отдаться потоку, направляющему его прямиком в вечность. Его образное слияние со скульптурой и было этим решением, этим осуществлением бесконечной сказки, просто ему осталось проработать до конца это всепоглощающее слияние с ней, чтобы дотронуться до звёзд. Какая там может быть ревность в таком случае? Мраморная скульптура была именно тем образцом вечной жизни, к которому он не просто стремился, а к которому его уверенно вели. Мраморный Джулиан был его недостающей стороной, его всепоглощающим опытом, его гармонизацией, а его жизненная энергия освящала эту недостающую сторону и объединяла весь накопленный опыт, всю совокупность крайностей в одно единое целое, полностью лишённое дисгармонии.

Иногда он ловил себя на мысли, что слишком приземлён в своих чувствах к Райану, он испытывал их такой аврал, что они прямо физически сбивали его с ног. Но что было материального в возвышенном чувстве восторга к самому идеальному человеку на земле? Его жажда тактильного контакта была всего лишь частью его физического воплощения, это было нормально, но это было скорее второстепенным в его отношениях с Райаном, они были куда более высокими, чем постоянные мысли о сексе или чувствах собственника, когда они принадлежали только друг другу. Истинная любовь никогда не была заурядной пошлятиной, она была не только общими интересами, сексуальным контактом и общим бытом, она была глубокой связью, которая создавала вместе новую реальность. И в этой новой реальности Джулиан и пребывал постоянно, в улучшенном варианте своей жизни, где у него имелись безграничные возможности и проходка в вечность. Он вспоминал теперь, как образовались его чувства к Райану, всё ведь начиналось с банальной влюблённости неразвитого мозга, это был тотальный краш и обожествление. И возможность покорить этот краш было для него мечтой номер один не только тогда, но и по сей день. Да, ему только сейчас удалось вывести эти отношения на равных, но он сейчас сожалел тому, что они так много времени провели врозь, что мешало им познать истину ещё десять лет назад?