Мраморное сердце

Понаблюдав немного за неуверенностью Джулиана, который усилием воли заставил себя замолкнуть, Райан улыбнулся ему по-дружески и сказал, что в понедельник в офисе они обсудят детали их сотрудничества с Ланже. Хм, Райан говорил о сотрудничестве, не значило ли это, что готовился какой-то совместный арт проект с брендом, в котором он работал? В любом случае, до понедельника он окончательно настроит себя на отказе. Он готов был к увольнению, позору или любой другой мести от Райана, но он никогда в жизни не станет частью проектов Жана Ланже!

Когда он вышел из музея, он услышал бибикание машины, боже мой, Майкл приехал! Он на всех парах порхнул в машину и набросился тому на шею и просто разрыдался в голос. Майкл поначалу его просто утешал, он знал, что пока Джулиан не выплачется (хотя делал он это нечасто, и обычно только тогда, когда был нервно истощён), бессмысленно что-либо спрашивать или говорить, кроме как банальных слов ободрения.

Когда они уже были дома в их модном, но не слишком уютном лофте в Сохо, это была такая радость. Он успокаивался от одного только вида Майкла, который колдовал на данный момент над китайской чайной церемонией по всем правилам. Он недавно летал на танцевальный фестиваль в Китай, и вернулся оттуда не только с простыми сувенирами, но и с этим вот прекрасным комплектом для заваривания чая. Поначалу он каждый вечер бережно следовал инструкциям, чтобы испить позже настоящий чай с восточной душой. Правда, их занятость, постоянные дела и несовпадение графиков быстро остудили его пыл, так что ориентализация на этом медленно пошла на спад. Джулиан даже был рад, это стоило слишком много времени и сосредоточенности (Майкл запрещал даже в это время разговаривать), да и вкус чая ничем не отличался от его любимых, что он покупал в одном маленьком нью-йоркском чайном магазинчике. Но сейчас это было настоящим волшебством, эти простые бытовые радости вернули ему силы, оставив все страхи в его прошлой жизни, которая теперь никак не влияла на него сейчас.

Когда они уже лежали вместе на диване, закутавшись в тёплый клетчатый плед, Джулиан рассказал своему возлюбленному про выставку. Правда, когда он пытался описать, что спровоцировало его истерику и слёзы в машине, слова разбегались, мысли блуждали, а мозг просил отключить навсегда эти воспоминания.

– Тебе казалось, что они живые, да? – начал уже помогать ему Майкл, даже вскочив с дивана, чтобы показать своими грациозными движениями танцора банальный сюжет фильмов ужасов, когда скульптуры или куклы оживали и сеяли смерть и разрушение. Если бы всё было бы так просто и традиционно, думал Джулиан, не в силах сдержать смех от выступлений Майкла, но жизнь в последнее время не баловала его стандартной простотой.

– Эти скульптуры – как будто зеркала наших страхов, – пытался он объяснить, засовывая слегка запыхавшегося Майкла после импровизированных танцев под тёплое одеяло. – Я видел их в Париже лет пять назад, я тогда был в крайне подавленном состоянии, эти скульптуры меня напугали, вызвав какие-то первобытные страхи, которые я никак не мог объяснить. Думаю, сегодня я просто вспомнил это состояние, эмоции нахлынули на меня, и я вновь увидел это искажение и ужас в скульптурах, хотя никто кроме меня, кажется, не замечал их гротескной стороны. Но я никогда в жизни больше не посещу выставки Жана Ланже!

Кажется, это логичное объяснение не вызывало никаких подозрений, а также не требовало дальнейших расспросов, и хотя Майклу было интересно, что за подавленное состояние у него было тогда в Париже, он слишком устал, чтобы вновь позволять себе погружаться в эти воспоминания. Впереди ждали выходные, за которые ему стоило придумать тактику поведения, чтобы отказать в любом сотрудничестве с Жаном Ланже.

4