Мсье Ле Труадек, предавшийся распутству

Ле Труадек. Куда вы девали мсье Бенэна?

Роланд. Он поехал на фуникулере в Тюрби. Скажите, это правда?

Ле Труадек. У вас хватило сил расстаться с мсье Бенэном?

Роланд. Какое мне до него дело?

Ле Труадек. С каких это пор вам до него нет дела?

Роланд. Никогда и не было.

Ле Труадек. А! Я уже боялся, что это с тех пор, как вы встретили этих трех человек. Но куда же девалась эта пылкая страсть, в которой вы ему только что признавались?

Роланд. Я ни в чем не признавалась. Это он говорил. Это была шутка; вместе с тем для меня это был случай увидеть, привязаны ли вы к вашей Роланд, а также маленькая месть за отказ в браслете.

Ле Труадек. Ах, так!

Роланд. Знаете, мне больше не хочется этого браслета. Я еще раз видела его. Он годится разве что для музея.

Ле Труадек. Знаю. Вы предпочитаете колье.

Роланд. О, как вы это узнали? (Молчание). Но сперва расскажите мне ваше приключение в казино.

Ле Труадек. Никакого приключения не было. Я играл около часа и кое-что выиграл.

Роланд. Кое-что выиграли? А!.. Сколько?

Ле Труадек. Сотню тысяч франков, кажется, если не больше.

Роланд. Сто тысяч франков? Больше ста тысяч франков? Но это же очень хорошо!.. То есть это восхитительно. И вы играли всего только час?

Ле Труадек. Да, около того.

Роланд. Но, в таком случае, играя целый день, вы могли бы выиграть миллион.

Ле Труадек. Почем знать?

Роланд. О, отчего вы не остались дольше?

Ле Труадек. У меня не было охоты оставаться дольше.

Роланд. Вы чудак. Когда выигрываешь, всегда есть охота.

Ле Труадек. У меня немного болела голова, и хотелось выйти на воздух.

Роланд. Но теперь это прошло, правда? Мы туда вернемся вдвоем.

Ле Труадек. Нет, не сегодня.

Роланд. Что вы говорите? Вы сядете. Я буду играть вместо вас. Вы будете только указывать мне, куда ставить.

Ле Труадек. Увидим завтра.

Роланд. Завтра, завтра… конечно. Но сегодня было бы вернее.

Ле Труадек. Почему?

Роланд. Почем знать, что может случиться до завтра? Человеческая жизнь так мало значит.

Ле Труадек. Я вас прошу не настаивать.

Роланд. Но скажите, у вас ведь есть секрет?

Ле Труадек. Хм!

Роланд. Об этом нечего спрашивать. Без секрета не выигрывают сто тысяч франков в час.

Ле Труадек. Вы тоже так думаете?

Роланд. Это ясно семилетнему ребенку. Ах, я знала, что вы очень образованы, но чтобы до такой степени! Послушайте, я вами восхищаюсь.

Ле Труадек. Вы меня смущаете.

Роланд. И очень вас люблю тоже. Я вас сегодня посердила, потому что у меня вздорный характер. Но теперь я чувствую, что очень вас люблю.

Ле Труадек. Я рад, что, наконец, снискал вашу привязанность.

Роланд. О, это больше, чем привязанность; я себя знаю. Во-первых, привязанность так быстро не приходит.

Ле Труадек. Действительно.

Роланд. А тут это мной овладело сразу. Вы мне верите, по крайней мере?

Ле Труадек. Я стараюсь вам верить.

Роланд. Впрочем, женщина может дать доказательства своих чувств, слава богу, доказательства, рассеивающие всякое неверие.

Ле Труадек. Я счастлив, дорогая Роланд, что обстоятельства так удачно содействовали сближению наших взглядов.

Роланд. Но как вы холодны! Недавно вы говорили совсем иначе.

Ле Труадек. Дайте мне прийти в себя от удивления, как оно ни приятно.

Роланд. Когда женщина вам говорит… то, что я вам говорю… Но, может быть, я перестала вам нравиться?

Ле Труадек. Я не так капризен. Если мое сердце сделало выбор, оно глухо ко всем другим обольщениям.

Роланд. Как так — к другим обольщениям? Что вы хотите этим сказать?

Ле Труадек. Ничего, дорогая Роланд, ничего.

Роланд. Или на вас взглянула благосклонно другая женщина?

Ле Труадек. Есть о чем беспокоиться! Неужели вы думаете, что от нескольких фраз у меня может закружиться голова и что я способен ошалеть, как школьник?

Роланд. О, я хочу с этим покончить. Я узнаю, кто моя соперница.

Ле Труадек. Но у вас же нет никакой соперницы, дорогой друг.

Роланд. Вы ничего не хотите мне сказать?

Ле Труадек. Что мне вам сказать? Что вот на этом самом месте, сейчас, мне была предложена великая преданность? Что женская душа, превозмогая свойственную ее полу стыдливость… но к чему? Походило бы на то, что я этим хвастаю, а видит бог, такого рода тщеславие слишком чуждо моему характеру. Разве главное не то, что вы можете положиться на верность моего сердца?