Мщение (СИ)

И будто в подтверждение его слов один из пальцев Ригель шевельнулся.

Альбус прислонился к стене. Его сердце дернулось вниз.

***

Кларисса Сэлинджера была похоронена тихо, без свидетелей и панихиды; ее тело просто сожгли, пустив прах над водой, моментально забыв об этой серой женщине. Ее жизнь закончился бесславно и слишком предсказуемо, в конце концов, так ей было начертано еще с рождения, когда ее везде затмевала сестра.

Само дело не было предано огласке, никто даже толком не знал, что случилось в смотровой номер шесть, а мистер Джонас моментально замел все следы, сделав так, чтобы не просочилось информации больше, чем следовало. Казалось, в целом аврорате никому не было известно об очередной неудачной попытке убийства в стенах этого святого здания.

Альбус вдохнул воздух полными легкими, наслаждаясь лучами солнца. Ригель была жива, единственная проблема, которая возникла у нее, — сломанная нога, но за ее лечение взялся Самайн Кроусон, поэтому ей определенно должно было скоро стать лучше.

Перед его глазами все еще стоял тот день, когда ее, всю в крови, увезли в Мунго, где в течение часа целители колдовали над ее здоровьем. Он стоял и ожидал исхода, а когда услышал хорошие новости, то в начале даже не поверил. А затем радость захлестнула его, придав какое-то странное чувство эйфории.

Мистер Джонас никак не отреагировал на данную новость. Только тень разочарования проскользила по его лицу, но Альбусу это не волновало: он больше не воспринимал его как своего наставника, Поттер вообще планировал уйти наконец-то из аврората, закончив свой нелепый маскарад. Но над ними все еще весело дело мистера и миссис Сэлинджер, и любопытство его было слишком велико, поэтому тогда он так и не ушел, ожидая дня, когда они придут брать окончательные показания Ригель.

Лучше ей стало только через неделю. Она лежала на койке и даже в засаленной больничной мантии выглядела лучше, чем многие девушки в парадных нарядах, а ее высокомерно поднятая голова и поджатые губы явственно выражали отношение к аврорам и их деятельности.

— Что ж, из-за происшествия… — неловко мялся помощник мистера Джонаса. Он не знал, как себя вести и что говорить, а под таким презрительным взглядом только скукожился сильнее. — Для нашего обвинения…доказательства…их нет.

— Неужели? — протянула Ригель, не улыбаясь и не скалясь. — Как весело-то.

— Однако, — вмешался мистер Джонас, не смотря на нее, но Альбус был уверен, что все его лицо выражало отвращение. — Мы бы хотели услышать полную историю ваших взаимоотношений. Так, для успокоения совести.

— У вас еще хватает наглости задавать мне вопросы? — высокомерно бросила она, постепенно давая волю эмоциям. Что ж, это было предсказуемо, но только Альбус не был уверен в их подлинности. — Ну так послушайте: дорогая тетя, изображая несчастную и обездоленную, облапошила наивную мою мать, отсудив у нее две трети наследства рода Роули. Ничего так, да? — усмехнулась она, скрестив руки на груди. — Она была настолько жадной и ненасытной, что не позволила себе потратить ни копейки…видели, в каком районе Клара жила? В районе маргиналов и мусора, а все из-за скупости, мелочности…

Ее лицо скривилось от ненависти, а руки сильнее вцепились в больничную мантию.

— Мой брат был… — она вдруг вздрогнула, посмотрев внимательно на Альбуса. — Игроком. Азарт, легкие деньги и тому подобное, но в один прекрасный момент он обмелел и из-за долгов его стали преследовать, — какая-то слишком веселая улыбка появилась на ее лице, исказив его, — я пошла к тете, чтобы занять эти чертовы деньги, но она послала меня, сказав, что наша родственная связь исчезала сразу же, как умерла моя мать. Очень весело, не находите? — улыбка стала шире и отчаяннее, и Альбус заметил, как в уголке ее глаз что-то сверкнуло. — Мой брат умер…его нашли и убили, а я осталась полной сиротой без средств к существованию, из-за чего мне пришлось пойти в этот бар, куда потом постоянно стал наведываться Фельмонт. Мягко говоря, он меня хотел, — Ригель высокомерно хмыкнула, на мгновение отвернувшись, а потом она вновь уперла свой безжалостный взгляд в Альбуса. — И однажды он попытался меня изнасиловать, а потом, когда у него это не вышло, окончательно забил на собственную семью и стал преследовать меня. Скажите, что это моя вина? Как бы не так. Дядя, мягко говоря, был мне абсолютно безразличен.

Она замолчала, яростно впившись своими глазами в Альбуса, будто бы что-то пытаясь невербально сказать, а он смотрел и не понимал, что именно, плавясь от одного только взгляда этих карих глаз.

— Почему вы не рассказали об этом раньше? Об изнасилование и о родственной связи?

— А о таком говорят кому попало? — возмущенно протянула она, внимательно посмотрев на Ричарда, который по-прежнему смотрел исключительно в окно. — Ну уж простите, не хотелось вспоминать такое. А насчет нашего кровного родства… Клара сама сказала, что мы больше друг другу никто, и я с радостью приняла это.