Мщение (СИ)

Миссис Сэлинджер непонятно бормотала про себя, и, когда Альбус прошел мимо нее, направляясь к выходу, краем уха уловил:

— Ригель…

Что-то знакомое было в этом слове, но только он не мог никак ничего припомнить, поэтому, выйдя на улицу и мечтательно посмотрев на улицу, почти сразу забыл об этом.

— А все-таки интересный денек выдался, — проговорил Малфой. — То ли нас еще ждет впереди.

Альбус промолчал. Ему в это не верилось.

— Правда, как бы и нас карма не настигла, — продолжал он, и его голос понизился на последних словах. Скорпиус тоже о чем-то задумался.

Дождь, который шел второй день подряд, усиливался, отчего Альбус плотнее укутался в мантию.

Даже если карма придет, он с ней прежде поиграется, а потом уже даст захватить свою жизнь.

========== 2. Магическая мафия ==========

Некоторые из них хотят использовать тебя,

Некоторые из них хотят, чтобы ты использовал их.

***

Он проснулся с ноющей болью в виске и долго ещё пролежал в кровати. Солнечный зайчик бегал по стене, иногда бросая тень на лицо, а Альбус, внимательно наблюдая за ним, ощущал внутри странное безразличие. Он просыпался так каждый день: обречённый на бесполезно проведенное время, Поттер пытался оттянуть минуты, прежде чем встать — что угодно, лишь бы намеренно опоздать на работу.

Сегодня почему-то было совсем тошно. То ли дело было в головной боли, то ли в его настроение, но Альбус с трудом сдерживался, чтобы не взвыть от отчаяния.

Ему казалось, что он делает не то, что должен был; что вся его жизнь показное лицемерие, попытка быть таким, каким он и должен был быть — гриффиндорцем Поттером, у которого желание броситься в пекло превалировало над инстинктом самосохранения. Но проблема и заключалась в том, что, примеряя маску заранее продуманной социальной модели, Альбус забивал себя и делал все больше ошибок.

Стать аврором…было ли это его желание? Или это лишь пыль в глаза родственников, чтобы убедить их, что, смотрите, я могу находиться с вами и не ощущать отчуждения. А было ли это отчуждение? Не выдумал ли он все те мнимые упрёки в глазах, недосказанные слова?

Альбус не знал. И внутри ему было так пугающе безразлично, как бывает, когда все чувства выгорели, но мысли…мысли остались ещё с ним.

Сидеть больше не было сил, поэтому он вышел из комнаты и стал спускаться по старинной лестнице. Семья Поттеров жила на Гриммо 12, в родовом доме Блэков, где до сих пор висел выцветший противно-зеленый гобелен, а портреты, частично сложенные на чердаке, а частично висевшие на стенах, демонстративно игнорировали новых хозяев. Альбус никогда не понимал, почему отец остался в этом доме, мрачном и давящем, но что-то мелькало в его глазах, когда он иногда внимательно смотрел на гобелен. Наверное, Гарри Поттер отдавал дань чему-то внутри себя.

Если Джеймс ненавидел этот дом и почти сразу съехал от родителей, то Альбус и Лили обожали эти старинные ступени, обвитые ковром; стены в темно-синих и изумрудных тканях, натянутых настолько прочно, что когда мама попытался было поменять их на что-то светлое, то они не поддались никакой магии. Поместье Блэков тщательно оберегало свою историю.

Когда Альбус спустился в кухню, на столе уже лежали свежие тосты и банка джема, а Лили, с завязанными волосами и с самым серьезным лицом на свете, наводила порядок. Он на мгновение остановился, наслаждаясь представшей картиной, подмечая, насколько его сестра выросла и как сильно повзрослела. Почему-то раньше Поттер не видел этого; почему-то ему казалось, что Лили навсегда останется маленькой девочкой, нуждающейся в поддержке.

«Мама бы гордилась…» — промелькнуло в сознание, и его вновь затошнило.

Джинни Поттер умерла чуть больше пяти лет назад, так и не увидев, как он надел аврорскую форму и начал взрослую жизнь. Мама покинула его так неожиданно и скоротечно, что Альбус так и не смог смириться с потерей. Драконья оспа — страшная вещь, и страшнее она потому, что никогда не сможешь сказать точно: коснется тебя или нет.

А ее коснулось.

С уходом Джинни дом в начале полностью потерял домашний уют, а когда съехал Джеймс, и он остался с отцом наедине, стало совсем ужасно. Лили тогда была на седьмом курсе Хогвартса, и ее-то не хватало этому дому. Смотреть каждый день на отца, у которого все валилось из рук, а в глазах была пугающая пустота, порой было просто невыносимо. За их столом поселилось то самое отягощающее молчание, которое уничтожало быстрее слов, но Альбус ничего не мог поделать: Гарри Поттер был безутешен, его невозможно было вернуть из транса, в котором он пребывал.

С приездом Лили в их мир вновь пробился свет. Она была такая улыбчивая, светящаяся, будто бы ее вообще не волновал уход матери, и только глубокие темные круги, которые порой не выходило скрыть даже магией, выдавали ее — Лили пыталась быть сильной ради своей семьи, поэтому никогда не опускала руки и уголки своих губ.