Мстёрский ковчег. Из истории художественной жизни 1920-х годов

Присоединившись к коллективу художников Мстёрской опытно-показательной станции, Киселёв поддержал сложившуюся здесь традицию высокого образовательного ценза ее творческих работников. Он учился в Строгановском училище, МУЖВЗ, Свободных мастерских. Среди наставников Киселёва — Константин Коровин, Абрам Архипов, Сергей Малютин, Владимир Татлин; в круг его общения входили сподвижники Михаила Ларионова, Владимир Маяковский, Казимир Малевич. Таким образом, замечательный опыт ученичества, дружбы, сотрудничества новых мстёрских педагогов с великими людьми опосредованно становился и опытом их учеников.

Виктор Киселёв принадлежал к поколению художников позднего авангарда. Им была свойственна ренессансная универсальность; они многое умели и не боялись испытывать себя в разных жанрах, техниках, искусствах. Характерным для Киселёва начала 1920-х годов стал «большой рельеф — из дерева, металла, стекла» — с элементами живописи[871]. Затем он пробовал свои силы в скульптуре: помогал П. И. Бромирскому в создании памятника В. И. Сурикову, взяв на себя всю техническую часть (масштабами и техникой исполнения он предвосхищал знаменитых впоследствии «Рабочего и колхозницу» Веры Мухиной). В 1921 году дебютировал как сценограф в постановке Всеволода Мейерхольда «Мистерия-буфф». Позднее у Киселёва будут успешные работы в книжной иллюстрации и монументальные проекты.

^{Петр Бромирский. Памятник В. И. Сурикову. Эскиз. 1919. Бумага, карандаш}

^{Виктор Киселёв. Эскиз костюма Рабочего к спектаклю Всеволода Мейерхольда «Мистерия-буфф». 1924–1925. Бумага, акварель. Государственный центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина, Москва}

До приезда в Мстёру у этого разностороннего художника появился и педагогический стаж, полученный во Вторых Свомас (бывшее МУЖВЗ)[872], в ГСХМ Рязани и Вхутемасе. Рязанские источники сохранили прямую речь Киселёва; они помогают оценить его кредо как человека искусства и как педагога: «Искусство — живопись и скульптура — должно быть утилитарно и органически связано с архитектурой. Новые формы архитектуры должны идти рука об руку с техникой, следовательно, живописцы и скульпторы в своем воспитании в искусстве должны быть поставлены ближе к технике как современной форме. Скульптура есть всякая форма, отвлеченная или нет, но лучше, когда она утилитарна. Форма искусств должна зависеть от материала… Век картин прошел и на искусство нужно смотреть с той точки зрения, что оно было и прогрессирует, пока не дойдет до конца и не будет иметь исключительно утилитарного применения. <…>

Моя задача — воспитывать в мастерской учащихся в духе профессионализма тех родов искусств, который изберет себе учащийся, и чувстве коллективной работы, создать творца-композитора, а в крайнем случае, мастера-оркестранта. Работа должна вестись над преодолением материалов: красок, холста, железа, дерева, стен; изучение материалов, понимание форм в связи с материалом, исследование форм новых и вечное развитие стремления вперед»[873].

В этих высказываниях Виктора Киселёва остросоциальная, лефовская убежденность, что «труд художника должен быть точно определен и зарегистрирован в списках коммунальной биржи труда»[874], переплелась с романтической мечтой старшего поколения русского авангарда о безграничности художественного поиска. Между прочим, наиболее ярко, последовательно и всеобъемлюще эту тенденцию выражало творчество Ольги Розановой, стоявшей у истоков Мстёрских художественно-промышленных мастерских.

Особенно ценным в условиях Мстёрского техникума был опыт, принесенный Виктором Киселёвым из Вхутемаса. Он сложился в обстановке реформируемого по инхуковским лекалам деревообделочного факультета. Киселёв, в соответствии с концепцией производственничества, перешел туда в 1922 году с основного отделения, где ранее преподавал графику. Он стал своего рода предтечей Антона Лавинского в качестве педагога главной художественно-творческой дисциплины, называвшейся в его бытность «Композиция мебели»[875]. К этому моменту Киселёва уже приняли в члены педагогической секции Инхука — проводника политики Института во Вхутемасе[876]. Именно с приходом Киселёва на дерфак начался процесс реорганизации его в дизайнерскую школу.