Мстёрский ковчег. Из истории художественной жизни 1920-х годов

Теперь, после разрушения старого понимания живописи, мое отношение к красочному материалу, с помощью которого художник организует цвет в картине, изменилось. Зачем уничтожать и портить чудесный цветовой материал, который дают краски, добытые из тюбы.

И я решил заняться вместо живописи цветописью.

Я поставил перед собой задачу обрабатывать цвет, а не перерабатывать его в иллюзорную действительность»[819].

В этих строчках, пожалуй, ключ к пониманию конфликта Пальмова с Андреем Кисляковым и другими старожилами Мстёрской коммуны. Пальмов говорит о самоценности «материала», о его «обработке» с целью выявления присущих ему выразительных возможностей, раскрывающих их в конечном счете как специфический язык данного вида искусства. Заключая свои объяснения в статье, Пальмов пишет: «Я не отрицаю идеологического воздействия станковой картины, а лишь меняю способ этого воздействия — с предметно-сюжетно-иллюзорного на цветовой». Похоже, именно на этом «перекрестке» разных «способов воздействия» пути наставника и ученика разошлись. Впрочем, этот спор, кроме эмоционального столкновения взглядов, по воспоминаниям его очевидцев, имел и некие художественные последствия. Пальмов, безусловно, действовал на своего юного оппонента как серьезнейший раздражитель, которому Кисляков хотел отвечать прежде всего в формах живописи. Результатом явились запомнившиеся многим необычные работы Кислякова, пытавшегося соединить традиции мстёрского письма с элементами нового искусства[820].

Принято считать, что в период, предшествующий переезду на Украину, Пальмов практически не писал. Воспоминания коммунаров опровергают это[821], но судьба произведений, созданных в Мстёре, остается неизвестной. В рассказе Баскина о Пальмове на встрече в редакции «Комсомольской правды» сквозит мотив вынужденности расставания с ним: «Почему мы отказались от него — не знаю», — говорит Баскин[822].

Из Мстёры Виктор Пальмов уехал в ноябре 1925 года[823], получив должность профессора, а затем декана живописного факультета Киевского художественного института. Лидер левого марша покинул коммуну, но ритм заданного им движения не угас.

Глава 8 Конструкторы прекрасных вещей

^{Вид экспозиции выставки Общества молодых художников (Обмоху), Москва. Май — июнь 1921}

^{Сергей Светлов с товарищами по мастерской без руководителя I СГХМ. Москва. 1920.}

Сидят, слева направо: Л. Жарова, К. Козлова, С. Светлов; стоят, слева направо: Н. Прусаков, неизвестный, Н. Меншутин, П. Жуков, Г. Александров, И. Мистрюк, А. Наумов

Когда Виктор Пальмов только появился в Мстёре, там, вероятно, уже работал один авангардный художник — Сергей Яковлевич Светлов[824]. В Мстёру он переехал из Переславля-Залесского, где вместе с О. Л. Делла-Вос-Кардовской[825] с 1921 года преподавал рисунок и живопись в художественно-промышленных мастерских, возглавлял их учебную часть[826]. Это была маленькая школа, не чета мстёрской, которую все время сотрясали отнюдь не творческие скандалы[827]. Переславцы заглядывались на успешный опыт соседей по губернии, использовали их программы и учебные планы[828].