Мстерский летописец

Безобразов вскоре писал в журнале «Русский вестник»: «Приятно поражает взгляд в селении Мстёра вывеска большими буквами «Литография Голышева», которою гордятся все жители. В самом деле: почему бы, кажется, заводить в селе литографию, состоящую в разряде городских промышленных заведений, и заводить крестьянину, да еще крепостному? Когда встречаешься воочию со всеми подобными вопросами, на которые решительно нечего ответить, кроме повторения самого же вопроса с отрицательною частицею — а почему бы не заводить? — тогда уже не можешь с самодовольствием рассуждать о недостатке самодеятельности и инициативы в народе…»

Иван Александрович уселся писать доклад об офенях. Отец обижался, почему Безобразов сыну поручил доклад, а не ему, и ворчал:

— Бумага терпит, перо пишет. Неча свечи-то переводить.

Когда доклад был написан, Иван повез его в Петербург. В столице прямо с Николаевского вокзала Голы-шевы, взяв извозчика, отправились на Васильевский остров к Безобразову. Жили Безобразовы богато, но — просто, и Голышевы быстро освоились в господском доме, чему немало способствовало радушие матери Безобразова, Елизаветы Павловны, и обходительность гостьи — Авдотьи Ивановны Голышевой.

На следующий день Безобразов повел Ивана Александровича в императорское географическое общество:

— Я вас со всеми познакомлю, вы обязательно должны вступить в наше общество, об Авдотье Ивановне не беспокойтесь, ее развлекут и к докторам сводят.

Иван Александрович и во Владимирском-то статистическом комитете робел, а тут — одни господа да академики… Он даже затосковал, идя с Безобразовым в его типографию, в которой и располагалось общество.

— Председателем у нас сам великий князь Константин Николаевич, — рассказывал Безобразов, — но он на заседаниях редко бывает, а вице-председателем — генерал-адъютант, адмирал Федор Петрович Литке. Литке и основал наше географическое общество. Он особенно прославился как руководитель кругосветной экспедиции 1826–1829 годов.

Как только пришли, Безобразов сразу передал Голышева Павлу Ивановичу Небольсину, сотруднику многих столичных журналов:

— Вот вам русский самородок, издатель лубка, торговец книжками для народа, из самой российской глуши. Научите его, уговорите писать в журналы, у него такой материал, такие познания народной жизни!..

— Наслышан, наслышан о вашей промышленности, — говорил Небольсин, тряся руку Ивана. — Вот она, наша молодежь, — обращался он уже ко всем ученым, — а мы тут, в столице, в своих салонах, знать ничего не знаем. Не оскудела, господа, наша Россия талантами, не оскудела.

Доклад Голышева об офенях был выслушан «с живым удовольствием», Ивана Александровича засыпали вопросами, предложили:

— Давайте считать его сообщение вступительным взносом в общество. — Проголосовали единодушно.

Устав общества гласил: «В члены… избираются лица, принимающие деятельное участие в успехах наук, составляющих успех общества, или могущие оказать ему полезное содействие».

Иван Голышев доверие оправдал: уже в год приема, 1862-й, за присланные рукописи об офенях и иконописи и иконы для этнографического музея общества был награжден бронзовой медалью.

Потом Голышев заглянул к Дубенскому Николаю Яковлевичу, и тот повел его сразу к Семену Семеновичу Лошкареву, председателю комитета грамотности:

— Наиполезнейшим будет нашим сотрудником. Торгует книжками для народа, в том числе учебниками и учебными пособиями, издает картинки.

Комитет грамотности выпускал списки и каталоги лучших книг с кратким объяснением «нравственного направления» их. Он планировал открывать больше книжных складов при училищах и церквах, «в которых школы и простолюдины» могли бы покупать хорошие книги по дешевой цене.

«Эти склады могут постепенно вытеснить лубочные издания, которые одни до сего времени удовлетворяли народной любознательности». Такова была задача комитета грамотности. И, вступая в него, Иван Голышев таким образом как бы вступал в борьбу с самим собой, издателем лубка.

Приняли Голышева и в комитет грамотности при императорском вольном экономическом обществе, дали задание написать о книжной и картинной торговле своего края. Господа затаскали Ивана Александровича, каждый приглашал в гости, хотел представить его своим друзьям.

Целую неделю пробыли Голышевы в Петербурге. Город очаровал их. Несмотря на наступившие морозы, молодые супруги обхбдили пешком чуть не всю столицу. Поручения отца Иван выполнил, все, что нужно было выяснить с графом Паниным, выяснил, побывал и у Некрасова, поинтересовался, как идут дела с «красной книжкой».

Некрасов жаловался на цензуру, рассказал о похоронах Добролюбова, о свалившихся на «Современник» репрессиях и сказал, что раньше апреля вряд ли пришлет первую «красную книжку».

ГЛАВА 3 Меценат, учитель, корреспондент