Мститель

Будет ли от их помощи польза или вред, будет ли хорош или плох поступок, вызванный их взволнованным чувством, – он все равно должен быть совершен.

Поэтому пришлось выполнить желание Май и ждать, пока Прийду сможет продолжать путь. Виллу только теперь поставил Май на землю; он отправился на поиски места, где они могли бы спрятаться, и нашел хорошее укрытие в высоком, густом кустарнике, куда можно было проникнуть только с одной стороны через узкий проход.

Май и Прийду сели там на землю, а кузнец остался на страже у входа в заросли. В лесу завывал сильный ветер; он разогнал густые облака, покрывавшие небо, и сквозь них пробился бледный свет луны. Ее лучи с любопытством заглянули в укрытие беглецов, заиграли волшебным блеском на иглах сосен, усеяли лес таинственными тенями. Вдруг Виллу показалось, что издалека доносится резкий, отрывистый лай собак. Он прислушался и понял, что лай приближается со стороны мызы Пуйду. Холодная дрожь прошла по телу кузнеца. Май и Прийду подошли к нему. Все трое в немом испуге смотрели друг на друга; все трое поняли, что это означает: преследователи гнались за ними с охотничьими собаками!

− Теперь нет смысла бежать дальше, – сказал кузнец. –

Если собаки напали на наш след, нам от них не уйти. А

если собаки нас не учуют, мы тут хорошо спрятаны и можем надеяться, что преследователи пройдут мимо.

Если же они все-таки нас найдут, я с мечом в руке буду защищать вход в укрытие; с других сторон сюда никто не попадет. А вы молчите и не шевелитесь.

− Лучше сразу отдай меня им, тогда они вас не тронут, – попросила Май.

− Ха-ха-ха! – рассмеялся кузнец тихо, но от всего сердца. – Что это за мужчина, который добровольно отдает похитителям свою невесту? Это никуда не годится...

Едут! Я слышу топот копыт... Поцелуй меня, Май... Вот так. Теперь ты моя любимая жена. Пусть теперь попробуют прийти! Нелегко будет им сделать тебя вдовой.

Прячьтесь!

Собаки, тявкая, окружили кустарник и начали обнюхивать его. За ними со страшным треском и шумом со всех сторон появились всадники; они громким охотничьим кличем науськивали собак, чтобы те продолжали поиски.

Перед входом в заросли псы, бежавшие впереди, залаяли сильнее, но в тот же миг с воем покатились по земле.

Всадник, первым увидевший кузнеца и собиравшийся было открыть рот для победного клича, слетел со вставшей на дыбы лошади, как сраженный молнией. Человек десять всадников тотчас же собрались вокруг него. Луна в эту минуту выглянула из-за туч и насмешливо улыбнулась, увидев, как целый отряд всадников нападает на одного пешего, а тот и не думает бежать.

− Стойте! – грянул Госвин Герике, которого Виллу, к своему изумлению, увидел целым и невредимым среди других всадников. – Послушай, кузнец, зачем ты убил моего человека?

− По твоей вине, – ответил кузнец.

− Дерзкими словами ты увеличиваешь свою вину, –

произнес Госвин с надменным спокойствием. – Ты заслужил тяжкое наказание, ибо, как вор, проник в чужой дом, поднял руку на человека рыцарского рода и похитил девушку. За эти преступления по закону трижды полагается смертная казнь. Если ты хочешь хоть немного облегчить наказание, то немедленно возврати похищенную девушку и без сопротивления дай себя связать.

− Чего ты тратишь попусту свои красивые слова? –

ответил кузнец, теряя терпение. – Ты не настолько глуп, чтобы надеяться запугать меня ложным толкованием закона. Ты сам знаешь, что похититель не я, а ты. Я хочу спасти несчастного человека от разбойников, и это поступок не противозаконный, а похвальный.

− Не возбуждай во мне гнева, кузнец! – сказал Госвин более сурово. – Разве ты не понимаешь, что я желаю тебе только добра? Ты можешь быть сто раз прав, но перед законом ты виновен. Ты считаешь себя хитрецом и хочешь быть умнее закона. Доброта моего дяди сделала тебя дерзким. Не забывай, что между мной и тобой огромная разница. Мне жаль тебя.

– Тогда проливай слезы, а не болтай зря, – проворчал

Виллу. – Я человек справедливый и никогда никого не обижаю, а он, шалопай, вздумал меня поучать, как малого ребенка! Скажи на милость!

Тут сброшенный с лошади слуга пришел в себя и привстал: кузнец, оказывается, нанес ему удар по голове, повернув меч плашмя.

− Видишь, твой человек невредим, – сказал Виллу. –

Теперь тебе нечего больше требовать от меня, молодой господин. Отправляйся домой и ложись спать.

− Куда ты девал Май? – вскричал Госвин с возрастающим гневом.

− Ищи сам, – ответил кузнец.

− Говорю тебе в последний раз: отдай девушку – и я подарю тебе жизнь!

− А я говорю тебе: если ты не оставишь девушку в покое, я тебе жизнь не дарую.

− Держите его! – рявкнул Госвин.

Слуги направили лошадей прямо на кузнеца. Но первые две лошади тут же упали с размозженными головами и придавили собой всадников. Видя, что кузнец, защищенный с трех сторон кустарником, может перебить всех лошадей, прежде чем его поразит чей-либо меч или копье, Госвин приказал слугам спешиться и снова напасть на Виллу. Госвин был, как все знали, храбрым человеком, но – то ли из гордости, то ли из какого-то суеверного страха