Мститель

– он не хотел сам выступить навстречу страшным ударам кузнеца. Одни слуги были вооружены мечами, другие пиками, но одновременно нападать на Виллу они могли только по двое. Первые двое слуг попытались поразить его пиками, но пики разлетелись в куски, и слуги со страхом отступили; следующие двое, выступившие с мечами, вскоре упали, окровавленные, к ногам кузнеца. Остальные не решались приблизиться к нему и лишь издали грозно потрясали оружием. Они охотно подожгли бы кустарник, если бы Госвин, боявшийся за жизнь Май, не запретил им это. Видя, что прямым нападением кузнеца не одолеть,

Госвин тайком приказал трем слугам прорубить дорогу в заросли с противоположной стороны. Виллу понял это коварное намерение, и его охватил сильный гнев; он охотно напал бы на подлого рыцаря, если бы не опасался, что в это время слуги проникнут в убежище Май и Прийду.

Он попытался язвительными намеками вызвать рыцаря на схватку.

– Позор тебе, Госвин Герике! – крикнул Виллу, презрительно усмехаясь. – Девушек красть ты умеешь, а выступить против мужчины у тебя духу не хватает. И этакий трус смеет думать о моей Май? Жаль, что она сама не может посмотреть, как у тебя от страха трясутся все поджилки. Если б она это видела, ей в следующий раз защиты против тебя и не понадобилось бы... Она прогнала бы тебя розгами или велела бы своей скотнице задать тебе хорошую трепку, чтобы ты больше не показывал свою глупую рожу.

Это подействовало. Госвин молча сошел с коня и решил собственноручно покарать дерзкого насмешника.

Мечи скрестились. Оба бойца были сильные и искусные воины, но, хотя кузнец и устал, его мощные удары сыпались с такой быстротой, что Госвин сперва и думать не мог о нападении, а с большим трудом успевал лишь защищаться. Слуги сбежались к нему на помощь и начали с двух сторон пиками осаждать кузнеца. Будь на месте кузнеца человек рыцарского рода, Госвин, вероятно, с презрением отверг бы помощь слуг; но сейчас это ему и в голову не приходило. У себя за спиной Виллу слышал треск сучьев и звон мечей; это слуги прорубали дорогу через кустарник.

Слуга, первым попытавшийся проникнуть в укрытие, получил от Прийду такой удар дубиной по голове, что свалился оглушенный; но остальные напирали сзади, и дубина Прийду долго не устояла бы против их мечей и пик. По шуму за своей спиной кузнец понял, что дело принимает плохой оборот. Перед смертью он хотел защитить Май собственным телом и поэтому резко отскочил в глубь кустарника. Оглянувшись, он увидел, что Прийду, окровавленный, без шапки, с львиной храбростью отбивается дубинкой от двух слуг, вооруженных мечами. Май стояла в середине убежища мертвенно-бледная, но глаза ее пылали.

Госвин, с трудом избежавший смерти, вместе со слугами ворвался вслед за Виллу в укрытие. Кузнец и

Прийду, став друг к другу спиной, готовились к последнему бою.

− Рыцарь Госвин, остановитесь! – раздался вдруг, заглушая шум, звонкий голос Май.

− Стойте, слуги! – прогремел Госвин и шагнул к девушке.

В руках Май блеснул нож.

– Не подходите ко мне, дайте мне сказать! – воскликнула она, сверкая глазами.

Госвин остановился. Звон оружия затих.

− Если вы дадите моему брату и кузнецу Виллу свободно уйти отсюда, я ваша душой и телом, – ясным и твердым голосом сказала Май.

− Разве я могу оставить преступника безнаказанным?

– проворчал Госвин.

− Если вы этого не сделаете, я вонжу нож; себе в грудь, – сказала Май.

− Погоди! – крикнул Госвин испуганно. – Пусть будет по-твоему.

− Обещаете это своим рыцарским словом?

− Обещаю и клянусь. Слуги, дайте им дорогу!

− Тогда я твоя, – шепнула Май, падая на грудь Госвина.

− Это что за шутки? – прогремел кузнец. – Пусть даже девушка с ума сошла – я все равно не позволю ее увести.

Виллу хотел снова напасть на Госвина, но Май встала между ними и произнесла холодно и надменно:

− Оставь меня в покое, кузнец! Я могу поступать как хочу. Если я хочу его любить, а тебя презирать – это не твое дело. Отныне наши пути расходятся.

− Неужели ты действительно его любишь? – вскричал кузнец.

− Люблю. Иди своей дорогой и не смей больше думать обо мне. Я презираю тебя. Слышишь? Я презираю тебя... Прощай, Прийду. Ты не хочешь подать мне руку? Ну что ж, пусть будет так. Пойдем, мой милый рыцарь.

Меч выпал из рук кузнеца. Он стоял как столб и широко раскрытыми глазами смотрел, как Госвин поднимает Май к себе на лошадь; слуги подобрали своих раненых и убитых товарищей; и отряд медленно скрылся за деревьями. Из глаз кузнеца капали слезы, но он этого не замечал.

– Теперь я свободен и могу идти воевать, – пробормотал он, вытирая глаза.

Перестав плакать, он увидел, что Прийду лежит на

спине и.. спит. Луна ярко освещала лицо спящего; брови его и во сне были гневно сдвинуты. Кузнец испугался –

ему показалось, что он видит призрак: Прийду в этот миг был как две капли воды похож на Госвина Герике!

Качая головой, Виллу опустился на колени подле спящего и стал осторожно осматривать рану на его голове.

Рана оказалась легкой, кровь уже не текла. Прийду вскоре открыл глаза и сел.

− Ушли? – спросил он на своем языке.