Мститель

– резиденцию «короля Ливонии» Магнуса в то время, когда самого «короля» там не было, и, дочиста разграбив богатый поселок, возвратились с большой добычей. Таков был обычный образ жизни мызных отрядов. Окрестные земли были настолько разорены, что голод заставлял мызных вояк неделями рыскать в поисках пропитания. А

потом, как бы отправляясь на войну, они уходили в глубь страны, грабили и убивали людей. Если такой поход удавался, то добычу тут же проедали и пропивали.

Удивительная страна эта Эстония! Восемнадцать лет длилась страшная война, столько разных войск, грабя и истребляя все на своем пути, прошло через нее, кто только не сражался здесь друг против друга, и все же эта несчастная земля еще в состоянии была кормить остатки своего населения и тысячи врагов!

В этот день в лагере у торговцев пивом и разной снедью дела шли блестяще. Вокруг них теснились толпы мызных людей, болтали, пели и пьянствовали. Габриэль сам был воином и привык к войне, но вид этой шайки пьяных разбойников, кутивших за счет крови и слез его родины, наполнил его сердце гневом и отвращением. Он уже собрался было повернуть обратно и пойти своей дорогой, как вдруг почувствовал, что чья-то тяжелая рука опустилась на его плечо. Быстро обернувшись, он увидел перед собой широколицего воина, подносившего ему полную кружку пива.

− На, выпей, приятель! Ты славный малый и радуешь мое сердце. Видел я, как ты в лесу заставил плясать четырех юнкеров!

− Так это он и есть? – раздалось со всех сторон.

− Ну да, он самый! – подтвердил широколицый воин. –

Жаль, что я своими глазами не видел, как он сбросил

Рисбитера с коня. Такое дело стоит, по меньшей мере, бочки пива.

− Поделом Рисбитеру! – раздались голоса кругом, и со всех сторон к Габриэлю потянулись кружки с пивом.

Габриэль взял нехотя одну из них и выпил. Теперь он уже не мог отделаться от этих вояк. Его усадили, чтобы все могли посмотреть, «что он за человек».

− С сегодняшнего дня мы с тобой друзья, хоть ты и крестьянин, – сказал другой воин, сжимая, как клещами, руку Габриэля, которая, к счастью, тоже не отличалась изнеженностью. – Да будет тебе известно, что мы все терпеть не можем рыжего юнкера. Этот глупый мальчишка слишком много о себе мнит. Как будто таких, как он, раньше не бывало! Видишь вон там этого оборванного пьянчужку? – Он указал на человека, лежавшего ничком на земле и мутными глазами смотревшего на

Габриэля. – Это потомок графа и сам носит графский титул. И таких у нас много.

− Дай выпить, тогда подарю тебе свой титул, – пробормотал пьяница.

Громкий хохот покрыл его слова.

− А Ханс Рисбитер не стоит даже этого оборванца, –

продолжал новый приятель Габриэля. – Мы бы уже давно как следует проучили юнкера за его заносчивость, скупость и бессовестные доносы – с такими начальниками мы шутить не любим; да жаль, что старик Мённикхузен к нему благоволит и хочет даже выдать за него свою дочь.

Как тут не разозлиться каждому порядочному человеку!

Жаль, что ты не помял юнкера покрепче, когда он был в твоих руках! Свернул бы ему его кривую шею перед свадьбой – вот это была бы штука, лучше и не придумаешь!

− Мённикхузен прежде не слишком жаловал Рисбитера, – прибавил другой, – но с тех пор, как тот в Пыльтсамаа захватил в плен Фаренсбаха и привел его к Мённикхузену, старик словно переродился. Теперь Рисбитер первый человек на мызе, послезавтра справляют его свадьбу с прекрасной Агнес.

− Послезавтра уже свадьба? – переспросил Габриэль оторопело.

− Это бы не беда, старика мы знаем, свадьбу он устроит пышную, перепадет и на нашу долю добрый глоток; но вот что чертовски скверно – жениха настоящего на свадьбе не будет. Что это за жених? Тошно глядеть на него! Будь я на месте фрейлейн фон Мённикхузен, я, даже стоя перед алтарем, отказал бы такому жениху. Что делать голубке с таким рыжим, веснушчатым, кривоногим галчонком?

– Да что о лице говорить! – сказал, махнув рукой, третий вояка, которого природа красотой не наделила. – Лицо –

это уж от бога, но дело в том, что сам человек никуда не годится. Глуп, как теленок, с подчиненными заносчив и зол, перед начальством ползает на брюхе, скряга, трус, а врать и хвастать первый мастер. Одним словом – негодяй!

За твое здоровье, приятель! Молодец, что проучил Ханса!

Габриэль пил и, сам тому удивляясь, с сосредоточенным вниманием слушал, как эти люди поносят юнкера

Рисбитера. У Габриэля не было чувства злобы к этому человеку, он считал его только вздорным мальчишкой, но все же испытывал в душе странное удовлетворение, замечая, что о Рисбитере никто не говорит ни единого доброго слова.

Рыцарь фон Мённикхузен еще до прихода Габриэля возвратился со своими спутниками на мызу и сейчас сидел за обеденным столом. По обычаю того времени, длинный стол был уставлен всякими яствами и напитками в таком изобилии, что в наше время ими можно было бы досыта накормить втрое больше людей. Кубки и пивные кружки беспрерывно двигались вкруговую, говор не стихал ни на минуту. Дельвиг рассказывал о неудаче Рисбитера, всячески стараясь выставить его перед всеми на посмешище.