Мученик

Он запросил систему о других возможных путях, но таковых не оказалось. Судно специально сконструировали таким образом, что проникнуть из верхней части в нижнюю можно было лишь в одном месте. До тех пор пока там торчит эта ползающая дрянь, вниз ему не попасть.

Если только…

«Если только я не проберусь туда по воде», – осенило Олтмэна.

Он вывел на экран изображение отсека для подводных судов. Добраться бы до него, тогда он сможет попасть и внутрь. Интересно, на какой он сейчас глубине? Двадцать метров? Далековато придется плыть, да и давление воды там окажется приличным. А когда он там окажется, нужно будет проникнуть в отсек, закрыть за собой вход и потом ждать, пока насосы откачают воду. Если всего этого окажется недостаточно, чтобы его убить, с задачей наверняка справится холодная вода.

В это мгновение картинка на мониторе дернулась и пропала, а вместо нее появилось черно-белое зернистое изображение человека.

– Кто здесь? – спросил он. – Кто находится в системе?

Лицо казалось смутно знакомым. Олтмэн припомнил, что этот человек сопровождал его в походе в отсек с Обелиском. Как же его фамилия? Что-то связанное с гармонией. Да, верно. Хармон. Генри Хармон.

Он подключил видеоразъем, чтобы Хармон тоже мог его видеть.

– Хармон? Это Олтмэн. Вы живы?

– Я уже думал, что, кроме меня, никого не осталось, – с облегчением вздохнул тот. – Я так рад вас видеть.

– Где вы?

Хармон растерянно посмотрел по сторонам, будто на мгновение забыл, где находится.

– В отсеке с Обелиском, – сказал он наконец. – Я уже думал, что попал в ловушку, но по какой-то причине эти гады не приближаются к Обелиску. Я так рад, что не один остался в живых.

– Я приду к вам.

– Это невозможно, – заявил Хармон. – Вы не успеете сделать и нескольких шагов, как они разорвут вас в клочья.

– Сделаете мне одолжение? – попросил Олтмэн. – Можете открыть двери отсека для подводных судов? У вас имеется доступ?

– Конечно. Но зачем?

– Просто откройте их и держите открытыми. Через них я проберусь к вам. Да, и еще одна просьба.

– Говорите.

– Соберите в системе все возможные данные об Обелиске. Состав, размеры, строение, характер сигнала – в общем, все.

– Хорошо, – кивнул Хармон. – Хоть будет чем себя занять.

– Мне кажется, я догадался, чего хочет Обелиск, – сказал Олтмэн. – Я буду это знать, когда окажусь там. Если получится.

Хармон что-то еще говорил, но Олтмэн уже отключился. Он покинул лабораторию и зашагал назад – в том направлении, откуда пришел. Он заглядывал подряд во все каюты, чуланчики, кладовки в поисках баллонов с кислородом или гидрокостюма, но ни того ни другого найти не смог. Придется рискнуть и нырять так. Олтмэн оценивающе посмотрел на пилу. Ее вряд ли можно было назвать идеальным оружием. Когда она наскочила на кость (или что там было у этой твари), то едва не убила самого Олтмэна. Да и в любом случае он не мог взять ее с собой: после пребывания в воде она перестанет работать. Другое дело – плазменный резак. Он, вероятно, короткое подводное путешествие перенесет.

В одной из кладовок Олтмэн обнаружил два пятнадцатиметровых мотка веревки. Накинул их на плечо и вновь принялся карабкаться по лестнице, возвращаясь к люку.

63

Он спустился с купола на лодочную площадку. Ветер усилился, и о нее разбивались волны. Вход в отсек для подводных судов находился ниже и чуть левее. Олтмэн подошел к дальнему краю платформы и посмотрел вниз.

Да, вот он. Олтмэн даже различил свечение, пробивавшееся через открытый люк ангара.

Потом он связал вместе две найденные веревки и затягивал узел до тех пор, пока окончательно не убедился в его надежности, после чего тщательно измерил длину. Ремень, на котором висел плазменный резак, он прочно прикрепил двойным узлом к концу веревки, а другой конец быстро затянул вокруг швартовой тумбы. Потом аккуратно опустил веревку с резаком в воду. Она постепенно скрылась в глубине; видимыми оставались лишь несколько метров у поверхности. Олтмэн разделся до пояса и тщательно размял мышцы, одновременно обдумывая предстоящую операцию.

Он знал, что у него есть всего один шанс. Как только он нырнет в море, обратного пути уже не будет. Либо он доберется до отсека, либо утонет.

Сделав несколько энергичных вдохов-выдохов, Олтмэн нырнул, выпуская воздух через нос. Ориентируясь по веревке, он погружался вертикально вниз с максимальной скоростью, на какую только был способен. Быстро росло давление, и у Олтмэна возникло ощущение, будто голову засунули в тиски. Ему казалось, что он плывет невероятно медленно, что находится всего лишь в нескольких метрах от лодочной площадки.

Он продолжал плыть, стараясь, чтобы гребки были ровными, одинаковой силы, а сердце не поддавалось панике и отстукивало привычный ритм. В ушах глухо стучала кровь, и с каждой секундой стук делался все медленнее и медленнее. Ему кажется или движения рук и ног теперь тоже замедлились?

Наконец Олтмэн увидел огни. Он приближался к отсеку для подводных судов.

«Нет, – приказал он себе, – не смотри. Сосредоточься на цели. Просто плыви себе дальше».