Мученик

Олтмэн немедленно вышел из сети и покинул лабораторию, чтобы позвонить Скуду. Шведский ученый поначалу казался смущенным и слегка испуганным, но через некоторое время освоился и рассказал про свои исследования подробнее, так что Олтмэн смог кое-что понять. Скуд получал информацию от нескольких десятков сейсмографов – одни находились на суше, другие под водой; часть была установлена в непосредственной близости от центра кратера. Правда, последние как раз ничего и не зафиксировали. По словам Скуда, кто-нибудь другой вряд ли вообще обратил бы внимание на столь незначительное проявление сейсмической активности. Однако он отметил, что подобную картину могло вызвать применение мощного промышленного бура. Колебания были слишком регулярными, что вовсе не характерно для естественных сейсмических процессов.

– Но вы не уверены, что это происходило именно в центре кратера?

– Нет, – признал Скуд. – В этом-то и заключается проблема.

– А где оно еще могло быть, если не в центре?

– Возможно, на расстоянии пятидесяти метров от центра. Я тут провел некоторые расчеты, но, боюсь, они недостаточные.

– Но это же почти что центр! – раздраженно бросил Олтмэн.

– Вы не совсем правы, – терпеливо произнес Скуд. – Как я сказал, это могло происходить метрах в пятидесяти от центра. Совсем другое дело.

Олтмэн взялся было спорить, потом успокоился, поблагодарил ученого и разъединился. Он постоял некоторое время, глядя на водную гладь, затем заглянул через окно в лабораторию. Филд по-прежнему находился на своей половине и разговаривал по телефону. Казалось, он весь погружен в собственную работу и на соседа не обращает внимания. Олтмэн снова повернулся к окну, выходящему на океан.

Постепенно в голове складывалась общая картина происходящего. Хоть бы поскорее получить весточку от Хэммонда, с надеждой подумал Олтмэн. Все-таки техник узнал о происходящем задолго до остальных. У него уже может быть какая-то версия, до которой ни Олтмэн, ни кто другой еще не додумались. А пока нужно продолжать исследования.

Сейчас не было оснований утверждать, что импульс, загадочное грузовое судно и данные сейсмографии связаны между собой. В то же время ничто не мешало предположить наличие такой связи. И все три фактора так или иначе имели отношение к центру кратера. Что-то происходило внизу. Либо там что-то нашли, либо проводятся испытания нового оружия, а может статься, это чрезвычайно редкий, уникальный, но природный феномен. В общем, там происходит что-то таинственное. И есть люди, которые не хотят оповещать об этом широкую общественность.

Олтмэн дал себе клятву докопаться до истины. Пусть даже придется ради этого погибнуть.

24

– Фильм готов, – сообщил Таннер.

Его глаза были красны от недосыпания и отчетливо выделялись на мертвенно-бледном лице. Последнее время он держался на ногах исключительно благодаря сильнодействующим препаратам, но уже чувствовал, что максимум через час либо свалится, либо вся эта химия примется серьезно влиять на организм.

– Давайте посмотрим, – предложил Полковник.

– Должен предупредить вас… – начал Таннер, но Полковник не дал договорить.

– Мне не требуются никакие предупреждения. Запускайте.

Таннер нашел файл. На экране пошла видеозапись.

Таннер прикрыл веки, но, как только появился звук, приглушенное шипение статических разрядов, перед глазами понеслась череда непрошеных зрительных образов. Долгое время без сна, а также воображение сделали их еще кошмарнее, чем они были на самом деле. Он открыл глаза и посмотрел на экран.

Запись получилась так себе. Передача шла через огромную толщу скалы, и было удивительно, что вообще хоть что-то получилось. Таннер очень желал, чтобы сигнал вообще застрял по дороге.

Поначалу на экране кружилась снежная метель, сопровождавшаяся потрескиванием статического электричества. Затем постепенно проступили кусочки мозаики. Впечатление было такое, как если бы снег принимал упорядоченную структуру. Вот появилось размытое человеческое лицо и тут же снова исчезло; вот мелькнула вроде бы рука; вот, кажется, труба, зажатая в кулаке. А потом – опять метель. Потрескивание сменилось шепотом, затем раздались звуки, которые мог бы издавать человек с живыми пчелами во рту. Послышался (правда, смутно) леденящий душу вопль, за ним монотонное гудение – возможно, кто-то говорил. Следом донеслось бессвязное пение – исполняли, похоже, колыбельную.

И вдруг на экране совершенно отчетливо появилось странным образом освещенное сзади лицо мужчины, на котором застыла маска ужаса. Кожа была испещрена рисунками. Лицо тут же исчезло.

– Остановите! – скомандовал Полковник.

Таннер остановил запись и прокрутил назад. В глазах мужчины плескалась пустота. Черты были причудливо искажены, как будто он кричал. Само лицо покрывали непонятные отметины, своего рода символы; они продолжались на шее и дальше – на груди и руках.

– Хеннесси? Что он с собой сделал? – спросил изумленный Полковник. – Чем он это написал?