Мученик

Олтмэн с усилием выдернул ее. Язык моментально онемел и распух. Он вдруг сообразил, что Торквато о чем-то говорит, но разобрать слова было весьма нелегко. Олтмэн моргнул, и образ Торквато расплылся, так что ему с трудом удалось снова сфокусировать взгляд. Безумец, ежесекундно повторяясь, нес околесицу о необходимости Слияния.

Олтмэн вынужден был несколько раз ударить себя кулаком по губам – пока не пошла кровь, – и только тогда он смог ясно видеть и слышать Торквато.

– Ты ведь был здесь, и не один раз, – проводя рукой по щеке Олтмэна, говорил безумец, – но почему-то ничего не почувствовал. Разве ты не слышишь, как он тебя зовет? Неужели ты не ответишь ему?

Когда к Олтмэну вернулось сознание, он обнаружил, что лежит прижавшись к смотровому иллюминатору. Батискаф с работавшим мотором бился о бок артефакта, пока наконец не замер, накренившись. Откуда-то доносились звуки ударов, перемежаемые долгими секундами тишины.

– Заклинило, – услышал Олтмэн бормотание Торквато. – Я стараюсь. Говорю тебе: я стараюсь.

«И что же это за старания?» – со страхом подумал Олтмэн.

Удары возобновились. Олтмэн медленно поднялся на ноги и встал на иллюминаторе. В кабине было чудовищно жарко, дышалось тяжело. Он взобрался на боковую приступку пульта управления и обнаружил, что установка рециркуляции кислорода выведена из строя, а попросту говоря, представляет собой кучу плюющегося искрами металла. Олтмэн предусмотрительно отодвинулся подальше. Теперь не приходилось удивляться, почему воздух такой спертый. Интересно, сколько времени он провел в отключке? Олтмэн опустил голову и поискал глазами хронометр. Тот также не работал.

Прямо у него над головой вдоль потолка протянулась лесенка, ведущая к люку, так что он мог видеть торчавшие из прохода ноги Торквато.

Звуки ударов доносились сверху.

Когда до Олтмэна дошел смысл происходящего, он немедленно покрылся холодным потом.

«Вот дерьмо! Он же пытается открыть люк и утопить батискаф!»

Олтмэн взобрался на стоящее сбоку от пульта кресло и едва не упал, когда оно предательски повернулось. Кресло застонало, словно живое, и на мгновение Олтмэн подумал, что вот сейчас оно сорвется с крепления, но, на его счастье, этого не случилось. Он осторожно поставил поочередно обе ноги на спинку и выпрямился.

Теперь он почти доставал до закрепленной на потолке металлической лестницы. Олтмэн встал поустойчивее, вытянул руки как можно дальше, но пальцы лишь скользнули по ступенькам. Не оставалось ничего другого, как подпрыгнуть, надеясь с первой же попытки ухватиться за лестницу. В противном случае он с грохотом упадет на пол и, несомненно, привлечет внимание Торквато.

Звуки ударов возобновились с новой силой, их сопровождали хриплые выкрики Торквато. Олтмэн подпрыгнул и вцепился в ступеньку. Следующим движением он подтянул ногу и закинул ее за боковину лестницы. Наступила тишина.

Олтмэн неподвижно висел и отчаянно надеялся, что Торквато не обернется.

– Его заклинило! – заорал непонятно кому безумец. – Я пытаюсь! Сколько тебе говорить!

Держась за ступеньки, Олтмэн запрокинул голову и увидел Торквато. Тот лежал распластавшись в проходе, в руке зажат металлический брусок – возможно, стойка или что-то еще, что он выломал из установки рециркуляции. Костяшки пальцев были в крови, и Олтмэн увидел на полу прохода написанные кровью символы, подобные тем, что покрывали поверхность артефакта.

Торквато изо всех сил навалился на штурвал люка, но, не достигнув результата, издал отчаянный вопль. Затем он поднял брусок и снова принялся методично наносить удары по петлям, на которых крепился люк. Олтмэн с облегчением сообразил, что наружное давление слишком велико. Батискафу ничто не угрожает, пока маньяк не расшатает прочные петли или не взорвет люк командой с пульта управления. Что действительно вызывало серьезное беспокойство, так это нехватка воздуха.

Торквато, тяжело дыша, сделал небольшую паузу.

– Очищение, – забормотал он себе под нос. – Да, очищение. Начать все сначала, чистыми и обновленными.

И он возобновил попытки открыть люк. Осторожно, стараясь не шуметь, Олтмэн пополз к проходу. Подобравшись ближе, он вынужден был согнуть руки и максимально подтянуть тело к лестнице, чтобы не задеть спину Торквато. Когда тот в очередной раз выдохся и перестал стучать, Олтмэн оказался прямо над ним. Их разделяло менее фута. Олтмэн чувствовал исходящий от безумного напарника кислый запах пота.

Он задержал дыхание и уставился в точку в нескольких дюймах перед собой. Мышцы начала сводить судорога. Торквато продолжал бормотать что-то невнятное и время от времени негромко хихикал. Олтмэн услышал, как он царапается в люк. Потом безумец издал разочарованный вопль, и удары возобновились.