Мученик (ЛП)

Мальчик провёл его через улицы, через поселение, к окраине джунглей. Он подошёл к конкретному дереву, прислонил к нему ладонь, а потом внимательно указал собой в определённом направлении и, вытягивая вперёд ноги, начал идти, усердно ударяя своей стопой о землю. Когда звуки его шагов изменились, он остановился.

— Здесь, — сказал он и указал на землю. Он присел и начал расчищать грунт в сторону, пока не обнаружил стальное кольцо и деревянную опускную дверь, приблизительно чуть более полуметра в ширину и почти два метра в длину. Он указал Альтману, чтобы тот открыл её.

Он положил плазменный резак на землю, опустился к кольцу и потянул за него. Поднимаясь вверх на своих петлях, дверь заскрипела, открывая под собой склепоподобное помещение, облицованное камнем. Одна половина была заполнена пистолетами и винтовками, количеством примерно около дюжины. Вторая содержала топоры, кувалды, копья, одно мачете, банку горючего и цепную пилу старого образца.

— Вы можете использовать их, — торжественно сказал мальчик. — Но вы должны вернуть их обратно. Они принадлежат моему отцу.

— Чем именно занимается твой отец? — спросил он.

— Он старается для людей. Он… — Некоторое время мальчик не мог подобрать слова, а потом внезапно вспомнил. — Экологический партизан.

— Спасибо Господу за экологов, — сказал Альтман.

Он взял бензопилу, оставив всё остальное на местах, однако это озадачило мальчика.

— Эти монстры, — спросил он с широко открытыми глазами. — Они деревья?

Сначала Альтман решил ответить ему должным образом, но когда он начал говорить, он вдруг понял, насколько сложным будет ответ. Он просто кивнул и сказал:

— Да, деревья.

Но это только породило новые вопросы.

— Как деревья могут быть монстрами? — хотел знать мальчик.

— Это трудно объяснить, — сказал Альтман.

— И что это за деревья? — спросил Чава.

Он начал тараторить испанские названия деревьев, следуя за Альтманом. Альтман не обращал на него внимания. Он почти вернулся к лодке, мальчик всё ещё следовал за ним, когда зазвучал его голопод. Когда он ответил, на экране появилось лицо Кракса.

— Альтман, — произнёс он. — Привет.

Он сбросил вызов. Тотчас же Кракс позвонил снова. Альтман думал не отвечать, но он знал — Кракс будет продолжать звонить, пока не добьется своего. Поэтому он ответил, но в этот раз не останавливался и продолжал идти дальше.

— То, что ты сделал с Терри, — сказал Кракс. — Едва ли можно назвать утончённым. Я мог бы арестовать тебя.

— Что-то мне подсказывает, что ты не собираешься этого делать, — сказал Альтман.

— Возможно, и не собираюсь — согласился он. — Но я должен сказать, что ты слишком близко принимаешь всё к сердцу. Мы просто хотели поговорить с тобой.

— Ты не просто хотел поговорить со мной, — сказал он. — Ты хотел удерживать меня там.

— Это для твоего же блага. Не делай глупостей, Альтман. Возвращайся.

— Нет, — ответил Альтман.

— А как насчёт твоей подружки, Альтман? — сказал он. — Как насчёт Ады? Вернёшься ли ты ради неё?

Альтман остановился.

— Покажи её, — сказал он.

Впервые, самообладание Кракса слегка пошатнулось. — Прямо сейчас она не доступна, — сказал он.

— Ты не можешь показать её, потому что она мертва, — сказал Альтман.

— Не будь смешон, Альтман. С чего бы ей быть мёртвой?

— У меня появились галлюцинации с ней, — сказал Альтман. — В любом случае либо ты убил её, либо она сама покончила с собой. Какой из вариантов верен, а? Кракс?

— Галлюцинации еще ничего не означают, — настоял Кракс. — Она жива.

Альтман продолжил идти дальше.

— Покажи мне её, и тогда, — сказал он. — если я её увижу. Я вернусь обратно.

— Как я уже сказал, — ответил Кракс, — это невозможно. Ты просто должен довериться мне. Жизнь твоей подружки в твоих руках.

Сейчас он уже был у причала.

— До свидания, Кракс, — сказал Альтман и сбросил вызов, выключив полностью питание своего голопода.

Он погрузил инструмент в лодку, а потом забрался в неё и сам. Чава попытался тоже вскарабкаться внутрь, но Альтман остановил его.

— Оставайся здесь, — сказал он. — На моей совести имеется уже достаточно смертей.

61

Пока он направлял свою лодку сквозь волны и чувствовал на своем лице прикосновение брызг, у него было много времени, чтобы поразмышлять. Я сумасшедший,сначала думал он. Я не должен возвращаться. Мне и так в первый раз повезло, что я выбрался оттуда живым.И вправду, он мог бы остаться на суше, если бы Ада не была мертва. Но это было не так, теперь не было никаких причин, чтобы возвратиться на берег. Он чувствовал, что должен положить этому конец.

А потом он начал думать над тем, что сказал ему старый пьяница, когда он встретил его в доке: единственный способ одолеть дьявола, это впустить дьявола внутрь тебя. Ты должен открыть себя для дьявола. Ты должен научиться думать, как дьявол.

Ну, и как бы думал дьявол? Или, в нашем случае, как бы думал Обелиск?