Мучимые ересями

— Я думаю, что Эдвирд и Кайлеб правы, Ваша Светлость, — сказал Мерлин. — Случилось так, что вся эта почти-катастрофа показала мне, что я далеко не так умён, как думал.

Шарлиен склонила голову набок, глядя на высокого, широкоплечего мужчину с сапфировыми глазами, о котором она всё ещё не могла думать как о женщине по имени Нимуэ. Она хотела узнать больше о Мерлине — и Нимуэ — и о странном, чудесном и ужасающем мире, из которого они пришли, но она уже поняла, что именно он был причиной того, к чему она никогда раньше не могла прикоснуться даже пальчиком, когда дело касалось менталитета Мерлина. Теперь она поняла, почему он относится к Кайлебу — и к ней — с такой спокойной фамильярностью. Даже Сихемпер, который умер бы за неё не раздумывая, который помогал её растить, и который, она знала, любил её так же сильно, как если бы она была его собственной дочерью, всё же никогда не мог забыть, что она была королевой, а теперь императрицей. Всегда была эта естественная, неотвратимая грань уважения, это внутреннее осознание ролей и мест. Но Нимуэ Албан жила в мире, где не было ни королей, ни королев, ни императриц, и, судя по всему, в том мире её отец был одним из самых богатых и влиятельных жителей. Мерлин глубоко уважал Кайлеба, в этом Шарлиен не сомневалась, но воспитание Нимуэ Албан сделало его невосприимчивым к этому автоматическому, инстинктивному почтению.

«А тот факт, что Кайлеб не ожидал от него этого почтения, и не чувствовал себя оскорблённым, когда он не проявлял его, так же говорит много очень интересных вещей о Кайлебе», — подумала она.

— Я всегда понимал, что ты не так умён, как думаешь, — с усмешкой сказал ему Кайлеб. — Что же привело тебя к осознанию этого незначительного факта?

— Ну, Ваше Величество, — с улыбкой ответил Мерлин, — я мог бы предупредить Её Светлость о попытке покушения прямо из Корисанда, если бы только оставил ей коммуникатор. И если бы я это сделал, — его улыбка внезапно померкла, — все эти люди были бы живы.

— Не надо, Мерлин. — Шарлиен покачала головой. — Ты не мог оставить мне никакого «коммуникатора» — что бы это ни было — не сказав мне всего этого перед отъездом. И хотя я не могу притворяться, что не жалею, что ты мне этого не сказал, я понимаю, почему ты этого не сделал. Если уж на то пошло, я думаю, что это было, вероятно, самое мудрое решение, учитывая то, что ты и Братство действительно знали обо мне в тот момент, хотя, очевидно, события изменили это.

— Я думаю, вы добрее ко мне, чем я того заслуживаю, — сказал Мерлин. — Хотя, возможно, вы и правы. В любом случае, это — коммуникатор.

Он сунул руку в поясную сумку и извлёк оттуда устройство размером меньше ладони Шарлиен, сделанное из какого-то твёрдого, блестящего чёрного материала. Он прикоснулся к почти невидимой кнопке на его поверхности, и крышка отскочила, показав ряд маленьких кнопок под прямоугольной панелью из чего-то, похожего на непрозрачное стекло. Глаза Шарлиен округлились от удивления, а затем она ахнула от восторга, когда непрозрачное стекло внезапно вспыхнуло, как волшебная грифельная доска, исписанная сверкающими буквами.

— Это называется «защищённый коммуникатор», Ваша Светлость, — сказал он. — В данный момент, я не буду даже пробовать объяснить всё о том, как он работает. Честно говоря, большинство людей, которых я знал, когда был Нимуэ, тоже не понимали этого. Всё, что им нужно было знать, — это как им пользоваться, и это всё, что вам нужно знать. Его основная функция заключается в том, чтобы позволить людям быстро и безопасно общаться на больших расстояниях, разговаривая друг с другом, хотя у него есть несколько дополнительных функций, которые я отключил, по крайней мере на данный момент, — сказал он ей. — Помимо всего прочего, это устройство способно отображать голографические изображения — по сути, картинки, Ваша Светлость — а также передавать простые голосовые сообщения. В конце концов, я уверен, вы захотите активировать некоторые из этих функций, но пока я решил, что лучше избегать осложнений. Например, было бы немного трудно объяснить, если бы вы случайно начали воспроизводить голографическую запись Кайлеба там, где её мог бы увидеть или услышать кто-то другой. Не думаю, что кому-либо из нас понравилась бы интерпретация, которую дали бы этому большинство людей, — закончил он сухо.

— Почему-то я тоже так думаю, — согласилась Шарлиен, когда он сделал паузу.

— Я так и думал, что вы согласитесь, Ваша Светлость, — улыбнулся он. — Кайлеб, со своей стороны, был немного не весел, когда я сделал то же самое с его коммуникатором.

— Что, — вставил Кайлеб, — произошло потому, что сначала он показал мне, как работают эти его «голографические записи». Он может называть их «картинками» сколько угодно, но на самом деле они больше похожи… похожи на статуи, которые двигаются и разговаривают. И, — он бросил на Мерлина суровый взгляд, — он начал с того, что показал мне «картинку» тебя.

— В таком случае, наверное, хорошо, что он не собирается показывать мне то же самое, — ответила Шарлиен.