Мучимые ересями

— Ты сказал, что привезёшь с собой свидетеля защиты, сейджин Мерлин.

— Да, Ваша Светлость. — Он отвесил ей поклон. — Честно говоря, я не думаю, что мог бы оставить его дома в Корисанде, даже если бы захотел. Не то чтобы не потребовалось немалая изобретательность, чтобы придумать, как прикрыть наше отсутствие. Во всяком случае, его отсутствие.

— А как вы это провернули?

— В данный, конкретный момент, любимая, — сказал ей Кайлеб — Личный Отряд Императора охраняет пустую палатку. Они знают, что она пуста, хотя и не подозревают насколько далеко от «дома» мы находимся в данный момент. По их мнению, мы с сейджином Мерлином крадёмся совсем одни, чтобы встретиться с представителями фракции в Менчире, которая, возможно, будет готова выступить против Гектора в обмен на надлежащие гарантии их собственных позиций. Они были не слишком рады тому, что я ушёл всего с одним гвардейцем, пусть даже и с Мерлином, но они не были готовы спорить. Во всяком случае, не долго и не упорно. Они — и Нарман — понимают, что очень важно, чтобы никто, даже генерал Чермин или Брайан, не знали об этих предполагаемых переговорах. Лейтенант Астин и Галвин готовы удержать кого угодно подальше от палатки до утра, но мы не можем гарантировать, что ничего не произойдёт. Так что, как бы мне ни было неприятно это говорить, у нас действительно не так много времени. И, — он лукаво улыбнулся глядя ей в глаза, — мы проведём час или два из того времени, что у нас есть, вместе, миледи.

— Что означает, — пробормотал Мерлин со своей собственной улыбкой, в то время как румянец Шарлиен стал ещё ярче, — что нам лучше приступить к тем объяснениям, которые я обещал вам, Ваша Светлость.

* * *

— Неудивительно, что ты всегда казался мне немного… необычным, Мерлин, — сказала Шарлиен почти два часа спустя. Она медленно покачала головой, её глаза всё ещё были огромными от удивления, когда она посмотрела на гвардейца, которому было больше девятисот лет.

Сихемпер выглядел практически ошарашенным. Впервые на её памяти он подчинился приказу сидеть в её присутствии, даже не вступая в символический спор, когда Кайлеб начал свои объяснения. Теперь настала его очередь взглянуть на Мерлина, и он покачал головой.

— Кажется, я уже не чувствую себя таким уж старым и слабым по сравнению с вами, капитан, — сказал он. — Я не претендую на понимание всего этого. Если уж на то пошло, я и половины не понимаю! Но, по крайней мере, теперь я знаю, как вам удаётся делать некоторые… странные вещи, байки о которых я слышал. Вы ведь действительно задушили трёх кракенов голыми руками?

— Не совсем, — ответил Мерлин с кривой улыбкой. Затем он повернулся к Шарлиен. — Мы ответили на ваши вопросы, Ваша Светлость? — тихо спросил он.

— О, вы ответили на те, которые у меня были, — заверила она его. — Чем, конечно, породили у меня, как минимум, пару дюжин новых!

— Похоже, так оно и есть, любовь моя, — согласился Кайлеб.

— Самое трудное — это признать, что всю мою жизнь всё, чему меня учили о Боге и Архангелах, было ложью. — Голос Шарлиен был низким и горьким, и Сихемпер сжал челюсти, как будто она говорила и за него.

— Ваша Светлость, вам действительно нужно обсудить это с архиепископом Мейкелом, — сказал ей Мерлин. — Вы уже и так знали, что такие люди, как Клинтан и Трайнейр, могут искажать и злоупотреблять верой других людей. Но всё, что они действительно сделали, знали они об этом или нет — это пошли по стопам Лангхорна и Бедард. Тот факт, что продажные и честолюбивые люди готовы лгать даже о самом Боге в своём стремлении к власти, боюсь, не является чем-то новым, но это не делает всё, во что вы когда-либо верили о Боге, неправдой. На самом деле, как бы мне ни было неприятно это признавать, такие люди, как архиепископ и Братство Святого Жерно, поверили в истину, когда увидели её, в значительной степени из-за ценностей, которым их учила религия, придуманная Лангхорном и Бедард, чтобы поработить каждого жителя Сэйфхолда. Такие вещи обычно случаются, когда люди используют Божью благодать как оружие. Моё собственное убеждение состоит в том, что, несмотря на все усилия Лангхорна или Бедард, они не в состоянии удержать Бога от того, чтобы он не прошёл сквозь щели, когда он захочет.

— «Прошёл сквозь щели», — тихо повторила Шарлиен и улыбнулась. — Полагаю, это один из способов посмотреть на это со стороны. И я действительно понимаю, почему архиепископ не желает оспаривать фундаментальные доктрины Церкви в этот момент.

— Но в то же время, однако, мы создаём своего рода собственный внутренний круг, — заметил Кайлеб. — Мы здесь вчетвером, Братство, доктор Маклин и ещё несколько человек из Королевского колледжа. Нам придётся продолжать быть почти безумно осторожными, с теми, кому мы ещё расскажем об этом, но это только начало.