Мучимые ересями

Каменная Наковальня и Тартарян снова переглянулись. Однако никто из них не произнёс ни слова, и они снова повернулись к Кайлебу.

— Что именно вы требуете от Корисанда, Ваше Величество? — прямо спросил Каменная Наковальня.

— Думаю, я уже изложил свои основные соображения, милорд. В частности, я потребую, чтобы Корисанд признал черисийскую верховную власть, и чтобы все члены корисандийской знати поклялись в верности, индивидуально, Черисийской Короне. Мне потребуется сотрудничество вашего собственного Парламента и ваших магистров права в интеграции корисандийского и черисийского права. Я потребую официального признания со стороны Корисанда роспуска Лиги Корисанда и признания уже совершившейся постоянной интеграции Зебедайи в Империю в качестве отдельной провинции. Я назначу в Корисанд губернатора, действующего от моего имени и имени императрицы Шарлиен и поддержанного черисийским гарнизоном. Все корисандийские военные корабли должны будут сдаться и будут интегрированы в Имперский Черисийский Флот, а все корисандийские армейские подразделения будут расформированы. И я буду настаивать — по причинам, которые, я уверен, вы оба поймете — на строгом ограничении числа вооружённых слуг, которых может содержать любой корисандийский дворянин.

Пока он говорил, лица корисандийцев снова напряглись, но он продолжил тем же спокойным, размеренным тоном.

— В ответ, я гарантирую защиту личности и собственности корисандийских подданных. Не будет повсеместной конфискации частной собственности, а собственность Короны будет соблюдаться, хотя также она будет интегрирована в имперскую структуру. Все права черисийских подданных будут распространяться на любого корисандийца, который поклянётся в верности и вере Империи, и корисандийцам будет разрешено служить в черисийских вооружённых силах, если они того пожелают.

— А Церковь, Ваше Величество? — спросил Тартарян мягко.

— А что Церковь, Милорд? — голос Кайлеба был почти таким же мягким, как у Тартаряна, но его улыбка не была приятной. — Церковь Черис следует за Короной Черис.

— Что именно это значит, Ваше Величество? — спросил Каменная Наковальня, голосом намного более жёстким, чем раньше.

— А это значит, что епископы и проводящее службы духовенство Церкви в Корисанде должны будут подтвердить свою преданность Церкви Черис и признать архиепископа Мейкела предстоятелем этой церкви, — решительно ответил Кайлеб. — Любой епископ или священник, который не может с чистой совестью сделать это утверждение и признание, будет лишён своего поста. Он не будет заключён в тюрьму за свой отказ, как не будет принуждён к изгнанию или лишён своей священнической шапки. Как решил архиепископ Мейкел, священник есть священник навсегда, и, несмотря на обвинения «Группы Четырёх», у нас нет желания наказывать или преследовать кого-либо просто потому, что он не может с чистой совестью согласиться с позицией и организацией Церкви Черис. Мы будем наказывать за любые предательские действия, независимо от оправдывающих их обстоятельств, и независимо от того, кем могут быть предатели, но не будет никаких произвольных арестов или тюремных заключений.

— Многие из наших людей отвергнут ваше право диктовать условия Матери-Церкви, как бы разумно вы их не преподносили, Ваше Величество, — предостерегающе сказал Каменная Наковальня.

— У них самих, как у отдельных личностей, есть полное право поступать так, — решительно сказал Кайлеб. — Если они выйдут за пределы вопросов личной совести в открытое неповиновение закону, который связывает всех людей, или в организованное сопротивление Короне, тогда они станут преступниками, и с ними будут обращаться как с таковыми. Хотя, — его глаза стали жёстче коричневого агата, — я бы рекомендовал им принять во внимание тот факт, что архиепископ Мейкел специально отверг учения Книги Шуляра, касающееся «надлежащего наказания» за ересь. Что бы ни решила делать «Группа Четырёх», Церковь Черис не будет нести ответственности за зверства, подобные тем, что были совершены над архиепископом Эрайком. Так же как Черисийская Империя не будет сжигать невинные города или убивать, насиловать и терроризировать их жителей, как то предложила сделать с Черис «Группа Четырёх».

Каменная Наковальня попытался встретиться взглядом с этими жёсткими, карими глазами. Спустя мгновение он отвёл взгляд.

— Как бы то ни было, милорды, — сказал Кайлеб через несколько мгновений, и его голос был немного беспечнее, чем раньше, — вы можете утешить себя тем, что императрица Шарлиен и я остаёмся под эдиктом Великого Викария Эрика об отлучении от Церкви. Теоретически, я полагаю, это означает, что любая клятва, которую вы можете дать нам, является ни к чему не обязывающей, в глазах Матери-Церкви. Или, возможно, я должен сказать, в глазах Совета Викариев и «Группы Четырёх». Имейте в виду, я намерен требовать исполнения любых клятв, которые вы можете дать, точно так же, как если бы они были обязательными, но если это поможет вам или кому-либо из других корисандийских дворян в том, что касается вашей совести…

Он пожал плечами.