Мудаки (СИ)

Перед началом боя на высотке были тридцать парней, которых спешно собрали и послали на последний рубеж защиты Иерусалима. За спиной был Баит-веГан, были видны дома, женщины, дети - без мужчин: все были призваны. Прославленный египетский профессиональный батальон успешно продвигался к Иерусалиму.

К десяти часам вечера египтяне начали: засыпали высотку снарядами и минами, пулемётные очереди прошивали высотку во всех направлениях. Ешиботник оказался в одной землянке полметра на полметра со Шломой Броером. Пули свистели над их головами. Первым бежал командир в первые полчаса боя, за командира стал ешиботник. В паузах между снарядами сотни глоток ревели: "Вырежем евреев! Вырежем евреев!"

В течение ночи были убиты и ранены около двадцати парней, ещё несколько - бежали.

Четыре часа утра. На высотке - ешиботник, Шломо и маленькая пушка, и к ней только шесть снарядов, поэтому ночью из неё не стреляли. Перед ними были зверем ревевшие египтяне. За спиной в домах - дети и женщины.

Закрыл глаза ешиботник и увидел резню, которую устроят там через пару часов, озноб охватил его.

Египтяне решили, что дорога на Иерусалим открыта, и начали продвигаться, крича: "Вырежем евреев! Вырежем евреев!" Для большей уверенности они бросали вперёд гранаты.

До египтян было несколько десятков метров. Попросил ешиботник Шлому оттянуть пружину у пушки. Оттянули. Выстрелили. Снаряд разорвался в самой гуще египтян, но кричащая масса двигалась по инерции и была уже близко. Снова выстрелили. В упор. Взрыв. Крики ужаса. Животные крики. Египтяне повернули и побежали.

Иерусалим был спасен.

Днём подошло подкрепление в сто двадцать солдат, они присоединились к остаткам отряда йешиботника и преследовали убегавший египетский батальон.

Через две недели вернулся бежавший командир. Потом какие-то мудаки сверху наградили мудака снизу, этого командира, какой-то мудацкой наградой и он рос и дорос до полковника армии обороны Израиля. А ешиботник рос и дорос до рава армии Всевышнего, хранящего Израиль в тысячелетиях.

Как из-под обломков коммунизма, так и из-под обломков миризма невозможно будет выбраться. Только Всевышний, благословенно Его Имя, поможет тем, кто успеет вернуться к Нему.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Будущая легенда пишется сегодня:

"Сидели советские прочно, взрывы советским не мешали, - от взрыва ко взрыву всё выше взвивалось знамя мира, ранним утром, когда все спали, рухнуло большое здание, экспресс-опрос показал уже ко времени первого утреннего кофе, что знамя мира поднялось ещё выше, после первого утреннего кофе рухнул большой город, экспресс-опрос показал уже ко времени кофе в десять, что знамя мира безостановочно поднимается вверх, во время кофе в десять все видели телевизионное противоборство лидера лагеря мирного большинства с лидером лагеря мирного меньшинства, вынесли носилки со знаменосцем мира, его приподняли и старый большевик прохрипел "мир победит!", а старый меньшевик отпарировал "мир победит!", раздался очередной взрыв и телевидение отключилось, отключились радио, свет, вода, телефоны, экспресс-опрос показал уже ко времени дневного кофе, что знамя мира неуклонно поднимается вверх, результаты опроса разбрасывались с военных вертолётов, не было воды, не было дневного кофе, и советские пошли по домам, взрывы не утихали, и знамя мира неудержимо рвалось вверх, завтра мир, завтра светлое будущее".

Рассуждал англоговорящий, что, в конце концов, отомрут бронтозавры-большевики сами по себе. Англоговорящему это простительно. Но мне, русскоговорящему, такая надежда непростительна. И я, как человек, не лишённый надежды, надеюсь, что однажды выйдет на улицу миллион (Б-же упаси, чтобы еврей пошёл на еврея). Миллион выйдет и помолчит серьёзно. Этим будет всё сказано.

Вообще-то самая надёжная надежда - Машиах. Но пока он медлит, хорошо бы жить в стране, где правит не советское, а ахават исраэль. Но для этого нужно, чтобы вышел миллион и помолчал. А когда он выйдет? И выйдет ли?

Быстрее придёт Машиах.

А пока, до наказания и возвращения к Всевышнему и перед приходом Машиаха, что у нас сегодня с маткой? То есть - а как сегодня живём? А вот так и живём, как давим друг друга на дорогах, ведь она, дорога (матка?), - продолжение нашей жизни.

1992-1993

2