Мудрая змея Матильды Кшесинской

Алена выхватила из сумки блокнот, ручку и написала на листке в столбик весь французский алфавит от А до Z. Потом внимательней присмотрелась к тексту. Чаще всего в нем встречалась буква v – целых четырнадцать раз. Предположим, это и есть Е. Алена написала на листке напротив Е – V, полюбовалась своей работой и продолжила расшифровку. Теперь текст выглядел так:

«MxspЕ, iЕmwh-nlr gf hzrh glr-n3nЕ jflr zezmg jfЕ xЕ hlrg gziw. Fm xsЕezo «tirh». OE tzfxsЕ Еhg klhg2irEfi. QЕ fЕ wlmmЕ gilrh qjfi. Zki1h qЕ gЕ gfЕ».

Яснее, понятно, не стало, но Алена не отчаивалась. Она вспомнила, что пожилая дама упомянула о серой лошади. По-французски это cheval gris. Поскольку слово cheval мужского рода, при нем должен быть неопределенный артикль un или определенный le. Во французском без артикля шагу не ступишь!

Алена поискала в тексте сочетание трех слов, в котором первое состояло бы из двух букв, второе – из шести, третье – из четырех, и нашла его довольно быстро: «Fm xsЕezo «tirh». Во втором слове уже разгаданная буква Е стоит именно там, где должна стоять Е в слове cheval. В первом слове ее нет, значит, это неопределенный артикль un. Предположим – только предположим на минуточку, – что Алена угадала. Тогда F – это U, M – N, X–C, S – H, E – V, Z – A, O – L, T – G, I – R, R – I, H – S.

Алена быстренько пополнила свой алфавит. Теперь он выглядел так: A=Z, B, C=Х, D, E=V, F, G=T, H=S, I=R, J, K, L, M, N=M, O=L, P, Q, R=I, S=H, T, U=F, V=E, W, X, Y, Z.

Загадочно, почему автор письма взял слово «серый» в кавычки? Конь не вполне серый? Или, может быть, у этого человека такое представление о грамотности? Люди иногда так пишут, что хочется подарить им орфографический словарь, – уж Алене-то Дмитриевой, великой пуристке во всем, что касалось русского языка, этого ли не знать! Но если некоторые упорно пишут по-русски «не» с глаголами слитно, почему нельзя во французском брать прилагательные в кавычки?

Ладно, это сейчас можно оставить.

Забавно, подумала Алена, что первая буква A обозначается как последняя Z, третья C – как третья с конца X, пятая E – как пятая с конца V… Странные совпадения. Или как раз не странные, а закономерные, и это самый обыкновенный шрифт-перевертыш, когда первая буква переименовывается в последнюю и наоборот, а дальше все идет по тому же принципу?

Алена составила еще один алфавит, буквы в котором шли в обратном порядке: A – Z, B – Y, C–X, D – W, E – V, F – U, G – T, H – S и так далее. Через несколько минут загадочная записка приняла такой вид:

«Odile, rends-moi tu sais toi-m3me quoi avant que ce soit trop tard. Un cheval «gris». Le gauche est postérieur. Je te donne trois jours. Apr1s je te tue».

Значит, пожилую мадам зовут Одиль? Красивое имя. Правда, изрядно устарело. Впрочем, под стать хозяйке.

Цифры, как догадалась Алена, обозначают буквы под диакритическими – надстрочными, попросту говоря, – знаками: 3 – это ê, а 2 – é.

Наша многоумная героиня вздохнула довольно и разочарованно. Довольно – потому что так быстро разгадала шифр, разочарованно – потому что разгадала шифр так быстро. С другой стороны, проще этого шифра может быть только цифровой, когда буквы обозначаются порядковыми номерами: А – 1, В – 2, С – 3 и так далее. Или обратный цифровой, когда нумерация идет с конца к началу: Z – 1, Y – 2, X – 3, W – 4…

Какая-то мысль мелькнула, какая-то мысль, но, как водится у случайных мыслей, немедленно удалилась. Алена не стала ее догонять, пожала плечами и наконец вникла в содержание записки.

Она гласила:

«Одиль, верни сама знаешь что, пока не поздно. «Серый» конь. Левый задний. Даю три дня. Потом убью».

Да… Прочитав такую записочку, в самом деле ничего не стоит грохнуться без чувств.

А что такое «руэн»? Этого слова в записке нет, но ведь дама говорила: «Тот серый конь руэн давно сгорел». Наверное, имя коня. Вернее, кличка.

Вопрос – у лошадей имена или клички?

Ладно, это тоже оставим.

И что такое левый задний?

Нет, это тоже не важно. Самое главное в этом спокойном обещании: «Потом убью».

Из «Воспоминаний об М.К.»

М.К. страшно жалела, что утратила столь многое, когда они с великим князем Андреем Владимировичем и Вовó бежали из России. Сокрушалась о драгоценностях, которые получала в подарок (об этом я еще расскажу), но больше всего горевала о своих дневниках, о письмах цесаревича и его милых записочках. М.К. пыталась воскресить события, создавая новый дневник по памяти, но прекрасно понимала, что не может доверить бумаге воспоминания, которые выставили бы императора не в том виде, в каком его желают лицезреть подданные.