Мудрая змея Матильды Кшесинской

Что ж, будущее покажет, удастся ли выяснить истину. А пока надо постараться не заблудиться на многочисленных проселочных дорогах между Тоннером и окружающими его деревеньками. Указатели здесь, как неоднократно могла убедиться Алена, любят пошутить. На одной из ее любимых дорог, например, стоит столбик и табличка на нем извещает, что от Муляна до Анси пять километров. Но когда отмахаешь эти пять километров, обнаружишь, что до Анси надо еще два километра спускаться по крутой дороге. Словом, самое время выбросить из головы все не относящиеся к делу мысли и сосредоточиться на дороге. Каждые три минуты, когда за спиной взревывал автомобильный мотор, она оглядывалась не без испуга, готовая увидеть алую «Ауди» и рассвирепевшего Бати Маршана с газовой «береттой» на изготовку, однако мимо проносились совсем другие машины, и водители восхищенно махали растрепанной красотке, которая лихо трюхала в своем багги по живописной сельской местности.

И, заметьте, дотрюхала-таки до Нуайера!

Около городских ворот Алена притормозила, размышляя, куда держать путь: сначала в мастерскую Жака или сразу в медпункт, где, по всей видимости, до сих пор оставалась мадам Бланш. Тут она почувствовала, что силы иссякли окончательно. Кураж сошел на нет, и следовало поскорее его вернуть тем, о чем Алена давно мечтала, – вредным, вкусным и сладким. Вдобавок она не знала, где в Нуайере медпункт. Она въехала в ворота и буквально через двадцать метров остановилась около буланжери, то есть булочной, в которой работала мулянская соседка семейства Детур. У этой соседки была дочка Рашель, подружка Лизы и Тани, поэтому Моник – так звали пухленькую румяную булочницу – отлично знала Алену. Они расцеловались через прилавок, Алена взяла слоеную витушку с изюмом, порцию любимого мороженого «Ром розан» – тоже с изюмом (очень она любила изюм!), чашку кофе и села за столик здесь же, в крошечном кафе при булочной.

В процессе торопливого поглощения пищи Алена выяснила у Моник, что медпункт находится неподалеку от знаменитого собора и, по последним данным, мадам Бланш все еще там.

В эту минуту звякнул колокольчик и в булочную вошел не кто иной, как внук мадам Бланш. Вид у типичного бургундца был усталый. Моник немедленно пристала к нему с расспросами, а Алена, услышав, что пожилая дама чувствует себя неплохо, с облегчением вздохнула и тихонько вышла. Она забралась в багги и достала телефон: экстренно понадобилось заглянуть в Интернет и попытаться хоть немного узнать о том, о чем она раньше не имела никакого представления, но в чем должна была разобраться. Причем сделать это предстояло быстро: не хотелось упустить Жака, который хоть и застрял в булочной, но должен же оттуда выйти хоть когда-нибудь!

Наконец он появился, неся под мышкой несколько упакованных багетов, и устало улыбнулся Алене:

– Вот, иду в мастерскую. Бабулю пока запрещено перевозить, так что я оставил с ней Эппл. У меня срочный заказ.

«Значит, Эппл до сих пор на свободе? – изумилась Алена. – Неужели смылась от жандармов? Или они все еще не добрались до Муляна, и Петрику Лорентиу резвится вовсю около сейфа Одиль?»

– Послушайте, мадам… извините, мы не познакомились. Меня зовут Жак Бланш.

– Рада знакомству, мсье Бланш. – Алена привычно опустила собственную фамилию: – Меня зовут Элен.

– Я тоже очень рад, – торопливо сказал он. – И давайте без всяких мсье. Просто Жак. Элен, вы собирались зайти ко мне в мастерскую. Почему бы не сделать это сейчас? Я буду работать и расскажу все, что вы хотели бы узнать о производстве стекла.

«Однако я бы хотела узнать отнюдь не только о производстве стекла!» – подумала наша неугомонная героиня, выражая вслух неописуемый восторг, который в самом деле испытывала.

Повезло, вот же повезло.

– Садитесь, – она широким жестом указала на багги, – необязательно идти пешком.

– Ого! – удивился Жак. – Вы любите наш сельский транспорт! Взяли напрокат? Или у кого-то позаимствовали?

– Да, у Жильбера, – небрежно бросила Алена, подумав, что сегодня превысила, пожалуй, лимит вранья на много дней вперед. С другой стороны, вранье – такой же профессиональный инструмент писателя, как ручка, бумага, пишущая машинка, компьютер – нужное подчеркнуть. Так что все в норме.

– А разве он уже вернулся? – покосился на нее Жак, и Алена снова соврала:

– Нет, но он мне оставил багги перед отъездом.

– Ну-ну, – как-то неопределенно пробормотал Жак и забрался в багги на водительское место: – Вы не возражаете? Вы ведь не знаете дорогу.

– Конечно, конечно, – согласилась Алена и почувствовала откровенное облегчение, переложив ответственность на мужские плечи.

– Кстати, довольно неосторожно оставлять ключи в стояке. – Жак небрежно повертел брелок. – Могут и угнать.

– Неужели среди жителей Тоннера есть воры? – воскликнула Алена практически с той же интонацией, с какой некогда небезызвестный Воланд спрашивал буфетчика театра «Варьете»: «Неужели среди москвичей есть мошенники?»

Жак только хмыкнул. Попросив подержать его багеты, включил зажигание.