Мудрость смерти

Кто знает, может быть и его самоубийство было всё той же попыткой избежать старости и немощи, остаться в образе «мачо».

Продемонстрировать свою неуязвимость в мире, в котором он сам был одним из тех, кто заговорил о достоинстве мужчины, который не боится быть ранимым и уязвимым.

F. ИТОГИ БЕЗ ИТОГОВ

Чтобы не удлинять и не отяжелять текст, в заключении несколько разрозненных заметок, в которых фокус основной идеи то наводится на бóльшую резкость, то окончательно размывается.

●

В заглавие эссе вынесены имена двух героев: Ахиллеса и Джейка. По ходу изложения к ним прибавились Зевс, Прометей, Ио и князь Мышкин. Несомненно, у каждого из них есть своя «точка зрения».

Могут ли эти пять «точек зрения» сложиться в полифонию?

Не знаю, думаю, что могут, но такой задачи не ставил.

●

Слово «уязвимость», центральное в настоящем эссе, в зависимости от угла обзора может заменяться такими словами как «открытость», «деликатность», «чуткость», «чувствительность», «ранимость», «хрупкость», что совершенно не означает, что в обратной пропорции, интегрируя эти слова, мы получим слово «уязвимость».

Будем считать, что «уязвимость» – метафора особого отношения к миру самому по себе (если можно что-то сказать о мире «самого по себе»), к себе самому, и к миру в самом себе. А слова, которые мы выше перечислили, выражают различные оттенки этого отношения.

●

Когда писал настоящее эссе, ничего не знал о Брене Браун, профессоре университета Хьюстона, и о том, что и она признаёт «силу уязвимости».

Брене Браун говорит о том, что все мы одиноки, но даже несмотря на это, важнейшую часть нашей жизни составляют отношения – с собой, с миром, с людьми. Но там, где мы ступаем на поле отношений, мы ступаем на поле уязвимости.

Достоин ли я любви? Достаточно ли хорош мой выбор? Есть ли у меня силы справиться с грядущей жизненной бурей? И тому подобные сомнения по кругу.

Долгие годы исследований помогали Б. Браун выделить две группы людей – тех, у кого есть чувство любви, принятия и достоинства, и тех, у кого с этим большие проблемы. Люди из первой группы способны на большие чувства и настоящие поступки. Люди второй группы часто зацикливаются на горе, страхе и чувстве отверженности.

Анализ людей из этих двух групп помогли Б. Браун выяснить, что эти две крайние позиции во многом связаны с отношением человека к своей уязвимости.

●

У Варгаса Льосы есть роман под названием «Праздник козла», посвящённый событиям в Доминиканской Республике в период правления Рафаэля Трухильо, одного из самых одиозных диктаторов в истории.

Достаточно сказать, что в столице страны, переименованной в Сьюдад- Трухильо (город Трухильо), был установлен светившийся ночью электрический знак с надписью «Бог и Трухильо», который со временем был изменён на «Трухильо на земле, Бог на небесах».

К чему стремится классический диктатор, типа Трухильо. К тому, чтобы ему лично принадлежали все деньги и все женщины этой страны, к тому, чтобы ни один мужчина в этой стране не мог называть себя «мужчиной», к тому, чтобы все признали, в этой стране он один обладает абсолютной неуязвимостью

… другой вариант, как из-за своего очередного вожделения Зевс остановил само Время …

Чем это обычно заканчивается, чем закончилось в случае с Трухильо, известно: покушением, убийством (что случается в случае с Зевсом, мы уже знаем).

Стало ли это уроком для других? Скорее, не стало.

Парадоксально, как бы не был ты силён, какими бы ресурсами не обладал, если нет у тебя спасительной «пятки» (спины, голени, запястья), ты уязвим с ног до головы, и никакая защитная броня тебя не спасёт.

Одним словом, да здравствует уязвимая пятка!

●

Не раз приходилось писать о скульптуре Сальвадора Дали «Венера со вставными ящиками».

Откуда берутся эти ящики?

Возможны различные варианты, коснусь только двух.

Традиционное общество, традиционная семья с детства вживляют ребёнку (и мальчику, и девочке, каждому по-своему) деревянные ящики, чтобы никаких спонтанных поступков, никаких спонтанных чувств, опасно для него, а ребёнок (мальчик по-своему, девочка по-своему) став взрослым и прожив целую жизнь может даже не подозревать, что в нём живут (вопреки всему, не умирают) живые чувства, заглушённые этими деревянными ящиками.

Второй вариант. У человека (и у мужчины, и у женщины, у каждого по-своему) не было деревянных ящиков, он (она) был открыт к проявлению искренних чувств, но жизнь, Другой нанесли обиду, ранили, предали, боль долго не проходит, и человек (и мужчина, и женщина, каждый по-своему) сам, по собственной инициативе вживляет в себя деревянные ящики. Чтобы больше не повторились обида, предательство, чтобы избежать боли.

В этом смысле скульптуру Сальвадора Дали следовало бы назвать «Венера со вставными ящиками или как избежать уязвимости».

●

Мир, в котором мы живём, продолжает оставаться мужским, не в том смысле, что он направлен против женщин, а в том смысле, что прямо или косвенно считается, что мужское доминирование – наиболее разумный способ регуляции взаимоотношений между мужчиной и женщиной, как в обществе, так и в семье.