Муха на крючке

– Василисушка! – воскликнул Мочалко, со страхом глядя на дело рук своих. – Это из-за моих бумаг за тобой охотятся! Отдай их мне от греха подальше!

– Господи, шеф! – просипела Василиса, чувствуя, что сейчас разрыдается. – Никогда еще я так не радовалась встрече с вами.

Ее признательность была глубока, как артезианская скважина. Она полезла в сумочку, заметив одним глазом, что Сестраков наконец вылез из кустов, в которых прятался до сих пор. Его трудно было в чем-нибудь упрекнуть. Она сама сказала, чтобы он ждал сигнала. Возможно, Гена даже не смотрел, что она тут поделывает. А теперь увидел свалку и вышел.

– Не волнуйтесь, – успокоила подпрыгнувшего Мочалко Василиса. – Это мой друг. Он о вас ничего не знает.

Гена не сводил глаз с Мусина, валявшегося под ногами, подобно мешку с картошкой.

– Господи, кто это? Почему он тут лежит? – спросил он, наклоняясь над телом. – Вы его убили, что ли? – Он зачем-то полез в карман Мусина и стал копаться там.

– Очухается! – жестко сказал Мочалко и в ту же секунду получил по голове рукояткой пистолета, который Сестраков извлек на свет божий.

Удивленно вытаращившись, Мочалко пару секунд смотрел в пространство, потом мягко осел, составив пару с бездыханным Мусиным. Василиса ахнула и отступила назад. Гена Сестраков показал ей два больших кроличьих зуба.

– Ну, что же, куколка, попрощаемся?

«Сейчас он меня застрелит», – поняла Василиса. Однако у Сестракова были другие планы. Он засунул пистолет за пояс штанов и подобрал змеей свернувшуюся в траве леску. Через секунду леска обвилась вокруг шеи побежавшей прочь Василисы. Однако Сестраков не успел даже толком скрестить концы. Потому что в тот же миг слепящий свет ударил ему в лицо. Но за секунду до этого он успел увидеть внушительную группу людей, выскочившую из зеленых зарослей. Они окружили душителя Василисы плотным кольцом. У одного в руках была видеокамера, у других автоматы и пистолеты.

– Бросай оружие! – прогремел над поляной усиленный мегафоном голос. – Отпусти девушку!

Освобожденная Василиса с визгом понеслась по поляне. На нее никто не обращал внимания – ни сам Сестраков, ни ее неизвестные спасители, которые, надев на него наручники, почему-то стали ругаться друг с другом и даже пихаться задами. Василиса сделала второй круг и, заходя на третий, внезапно увидела вдали, на дорожке весьма знакомую долговязую фигуру. Кудесников! Было ясно, что он торопится изо всех сил. Василиса мгновенно приняла решение. «Если я сейчас ему не отомщу, дура буду», – подумала она. Пользуясь всеобщим пофигизмом, она рухнула в траву прямо возле забора, окружавшего карусели, закрыла глаза и высунула язык, свесив его на сторону, как набегавшаяся собака.

Выскочив на поляну, Кудесников сразу же обнаружил «тело» и закричал таким страшным голосом, что Василиса от неожиданности едва не прикусила главный атрибут своего спектакля. Потом Арсений упал на колени и двумя руками схватил Василису за голову, как за арбуз, проверяемый на спелость. «Может, он в меня влюбился? – подумала она, довольная, что по ней так убиваются. – Жалко, что у него такой отвратительный характер и я не могу ответить ему взаимностью».

– Василиса! – позвал Кудесников, утробно всхлипнув.

Она не хотела так быстро оживать. Однако очередной комар сел ей на язык. Она хотела незаметно сдунуть его, но он раздумал кусаться и, снявшись с места, полетел ей прямо в рот. А вернее, в дыхательное горло.

– Василиса! – еще жалобнее позвал Кудесников.

– Кха! – басом ответила Василиса, выплевывая комара.

Кудесников так испугался, что прямо на четвереньках отпрыгнул назад.

– Она просто в обмороке, Арсений Викторович! – пробасил кто-то. – Надо ее по щекам похлопать. Живая, не бойтесь.

– Василиса! – не своим, тонким голосом завизжал Кудесников. Теперь в нем не было ни намека на прежнее раскаянье, один только гнев в поросячьем выражении.

– Кто ж так орет на жертву! – устыдил его все тот же бас. – Очнется и опять отключится.

– Ничего с ней не будет, – ворчливо сказал Арсений.

«Ах ты, гнида долговязая! – подумала Василиса, обожавшая, когда с ней носились. – Ну, я тебе сейчас устрою». Открыв глаза, она уставилась на Кудесникова непонимающим взором. Однако взор тут же прояснился, и, протянув руки навстречу оторопевшему сыщику, Василиса умирающим голосом позвала:

– Сеня, любимый! Это ты спас меня! Я согласна стать твоей женой. Отвечаю «да» на все твои прежние предложения.

Кудесников позеленел, одновременно надувшись как индюк.

– Что тут такое? – спросил кто-то официальным тоном, подходя со стороны. – Это что, трупы?

– Ни одного трупа, – бодро ответил Кудесников. – Все живы. Я ведь говорил вам: тут задержание маньяка.

– А почему столько народу? Вы кто такие?

Василиса лежа смотрела на то, как люди в форме стали выяснять, кто из каких органов и какого черта здесь делают другие. Воспользовавшись возникшей неразберихой, она поднялась на ноги и попыталась привести в порядок платье. Кудесников подкрался сзади и встряхнул ее за шиворот.