Муха на крючке

Со стороны казалось, что парочка не сводит друг с друга влюбленных глаз. Моргнув, коммерческий директор выпустил руку Василисы и поспешил ретироваться. Ни он, ни Шувалов не нашлись что сказать друг другу при столь необычных обстоятельствах.

— Вы не видели мою записную книжку? — ровным голосом спросил шеф у Василисы.

— Видела. Вон она, на подоконнике лежит.

И тут Шувалов как-то странно вытаращился, а потом внезапно страшным голосом" сказал:

— Василиса! Вы что, в детском саду?!

— В чем дело? — искренне изумилась та.

— Что это такое? — Шувалов пальцем указал на стол, на поверхности которого большими неровными буквами было с нечеловеческой силой выцарапано: «БАРСОВ». — Василиса, вы умная девушка! Что заставляет вас опускаться до таких.., таких подростковых выходок? Это ведь рабочий стол, а не скамейка в парке!

Она открыла рот, но не нашлась что сказать. В сложившихся обстоятельствах надпись на столе действительно выглядела глупо. Когда рассвирепевший Шувалов удалился, она рысью помчалась в кабинет коммерческого директора. При ее появлении Барсов тихонько застонал, будто у него болел зуб:

— Что вам от меня надо?

Василиса уже обдумала, как сформулировать свою надобность.

— Я знаю вашу тайну, — спокойно сказала она, сложив руки на груди и глядя на Барсова с презрительной полуулыбкой. — Я видела куклу, подстриженную, как я, и с биркой на руке.

— Если вы думаете, что я считаю эту тайну постыдной, то вы ошибаетесь, — сказал Барсов, откидываясь на спинку кресла. Несмотря на небрежный тон, он заметно разрумянился. — Я в некотором роде горжусь своими победами.

«Так это его победы! — вскинулась Василиса. — Когда этому проходимцу удавалось покорить женщину, он покупал куклу, чем-то похожую на нее, и называл именем девицы, поймавшейся на крючок».

— Сколько же лет вы собираете свою коллекцию? — презрительно спросила она.

— Какое вам дело? — грубо ответил Барсов. — Значит, вчера вы специально приехали ко мне домой, чтобы вынюхивать?

— Ничего подобного! — Чтобы не подставлять Таланского, Василисе пришлось соврать. — Я уже давно все разузнала. Кстати, ответьте мне на один вопрос: почему кукла, названная моим именем, голая?

Барсов долго молча смотрел на Василису, но не заметив с ее стороны никакого желания отступать, неохотно признался:

— Это вопрос времени. Потом, позже, я бы одел ее во что-нибудь подходящее.

— То есть вы одеваете куклу после того, как соблазните девушку? Не понимаю… По идее надо было бы все делать наоборот. — И заметив, что Барсов потупился, бросила:

— Извращенец!

— Я?! — вознегодовал тот. — Моя личная жизнь вас не касается! Какого черта вы вообще явились сюда задавать вопросы? Я — коммерческий директор, а вы всего лишь вшивая секретарша!

— После такого оскорбления, — заявила Василиса, — вам ничего не останется, как только выбросить куклу на помойку. Или найти себе очередную жертву, похожую на меня.

Правда, бирочку придется заменить.

Барсов схватил еженедельник и сделал вид, что занялся просмотром списка дел. Василиса и без дополнительных вопросов поняла, что на последней странице указаны конкретные даты — когда кого Барсов соблазнил.

— Что ж, — она пожала плечами. — Пусть дальше с вами разговаривает ваша совесть.

Впрочем, к ней скоро кое-кто присоединится.

— Кто же это? — не сумел сдержать любопытства Барсов.

— Вчера я кое-что узнала, — сказала она небрежным тоном. — Этот майор Пронин, который приходил к вам с котом, он ведь не настоящий милиционер.

Барсов молча ждал продолжения.

— Он работает на ЦРУ, а вы знаете, что у этой организации не просто длинные руки. У нее клешни, которые откусывают головы наивным дурачкам вроде вас.

— Чем же я заинтересовал страшное ЦРУ? — насмешливо спросил Барсов, сердце которого тем не менее тихонько екнуло. Глупость, конечно, но мало ли что?

— С ЦРУ была связана Анжелика Дынина.

Она была осведомительницей американцев. И когда ее убили…

— Но при чем здесь я? — визгливо закричал Барсов.

Увидев, что он покрылся потом, как лопух на заре росой, Василиса внезапно все поняла.

— Ведь это вы встречались со всеми убиенными секретаршами! — утвердительно воскликнула она.

Барсов уронил руки на колени и затрясся.

— Я не виноват! — сказал он, переходя на громкий шепот. — Клянусь, я не убивал! Я, наоборот, возрождал их к жизни.

— То есть это вы были тем типом, который назначил свидание каждой из девушек в вечер их гибели?

— Но я не убивал!

— Может быть, способствовали убийце?

— Да что вы такое несете?

— А почему же вы не провожали девушек до дома? Ни одну из трех не довели до подъезда. Как это понимать?

Барсов кинулся грудью на стол и вытянул шею вперед, вероятно, в надежде казаться искренним:

— Там ведь ремонт идет, в том районе все проезды закрыты. Ни одного подъезда к жилым массивам. Я довозил девочек на такси докуда можно, а потом они шли пешком. Сами настаивали.