Муха в розовом алмазе

- Ты бы на меня посмотрел неделю назад, - усмехнулся Бельмондо, закуривая. - Надоело все до тошноты. На чердаке, в мезонине круглыми сутками в потолок глядел. Вероника вообще оборзела, любовника своего начала домой таскать. А мне все до лампочки. Все было, все испытал, ничего не хочется... Лежал на диване, слушал, как они е-утся, и думал: "Может, хоть это немножко взбодрит? Но ни фига, совсем не задело. Противно только немножечко было, но ничего, терпимо, как изжога от плохой водки. А потом Черный позвонил... И таким голосом меня сюда пригласил, что я сразу умываться пошел. В ванной с этим типом столкнулся. Ничего, приличный парень, поговорили с ним о погоде и виды на урожай кишмиша в Турции... Ну а ты как?

Баламуту не понравился рассказ друга. Ему не хотелось повторять почти то же самое. Но он знал, что глубокая жизненная "задница" - прекрасная стартовая площадка, и самое важное в жизни - это вовремя и с умом использовать эту "задницу" для взлета.

- Да тоже все надоело... - сказал он, смущенно взглянув в глаза друга. - От Софы ушел, живу теперь на своей старой квартире. Соседка иногда приходит. Из себя не очень, зато с понятием. И еще, знаешь, у меня что-то с головой. Вчера вечером варенье из банки в чайницу налил. Вместо розетки. Потом решил посуду помыть. Зажег спичку и в струю воды сунул. Вместо газового обогревателя...

- И у меня примерно такое бывает... - вздохнул Бельмондо.

- Ну, так что будем делать? - спросил Баламут, рассматривая двух девушек, покупавших у лотка жвачку. Одна была красивой дурочкой, другая наоборот. "Лесбиянки", - подумал он, представляя себя в постели с ними. Картинка получилась притягательной.

- Судя по всему, Черный вмазался в авантюру, будь здоров, - зевнул Николай. - И я ему завидую. Мне всегда казалось, что жизнь наиболее полнокровна и ощутима, когда по ней летит лимонка.

- Так-то оно так, - протянул Баламут, потирая шею (недавно от сидячей жизни в ней завелся остеохондроз), - Но лично мне всегда казалось, что человек имеет право сходить с ума, но должен делать это так, чтобы другие от этого в страхе не писались. А Черный хочет всю Землю на уши поставить.

- А почему нет? Ведь он не собирается никого убивать? Он хочет всех заставить полнокровно жить. И тебя со мной в том числе.

Сказал и кивнул в сторону переулка.

- Сортир там?

- Там. Черный хочет всю человеческую психологию перестроить. А я подозреваю, что это, мягко говоря, невозможно.

- Но нужно? - вперился Бельмондо в глаза друга.

- Наверное, да...

- Так значит, кто-то должен начать. Вот мы и начнем. Я тебе предлагаю Токио на себя взять. Ты же казах наполовину, узкопленочный, короче, и за японца запросто сойдешь. Если подумать, то тебе довольно легко будет там бомбочку организовать. В Стране восходящего солнца.

- Аум Сенрикё? - догадался Баламут.

- Его люди. Аумчик многим мозги вывихнул и у себя на родине, и у нас. Их найти легко.

- За ними следят везде... После этих идиотских газовых атак в токийском метро.

- Конечно, следят. Но я недавно разговаривал с одним из российских, он сказал, что забывать их начинают. Они за идею Черного обеими руками ухватятся. Их хлебом не корми, дай озадачиться.

- Это точно... Ну а Нью-Йорк ты на себя возьмешь? - спросил Баламут, помимо своей воли втягиваясь в игру. В игру?

- Why not? Нью-Йорк - прибежище всех сумасшедших мира даже после одиннадцатого. Полгорода в секту за пол года сагитирую.

- А плутоний? Где его взять?

- Лично для тебя есть одна идейка... - покровительственно улыбнулся Бельмондо, поднимаясь со стула. - Я сейчас.

И ушел в сторону туалета. Быстро.

Баламут невидящими глазами уставился в арбатскую глубину. Ему захотелось куда-нибудь уехать. С Черным и Бельмондо. Туда, где жизнь течет быстро-быстро. Туда, где люди не мелки и потому не роют себе нор на голову. И мысли унесли его в Приморье, в Кавалерово, под скалу Любви. Как хорошо там было! Они сидели на траве беззаботные, пили, ели, а в кустах вокруг сидели сумасшедшие, сбежавшие из краевой лечебницы... И как хорошо все потом закончилось... Вернее, плохо. Потому что закончилось.

- Валеру Веретенникова ты, конечно, знаешь... Будешь?- вернувшись с двумя эскимо на палочках, прервал реминисценции друга Борис.

- Не знал, что в мобильных сортирах такой сервис, - улыбнулся Баламут, принимая мороженое. - Ты на какую кнопочку нажимал?

- Так вот Веретенников однажды рассказывал мне одну весьма интересную историю, - усмехнувшись, шутке начал Бельмондо. И замолк, пораженный необычно стройными и длинными ногами проходившей мимо негритянки.

- Что рассказывал? Не тяни...

- Давай сначала коньячку к мороженому возьмем, - проводя девушку взглядом, подмигнул Борис другу и пошел в кафе. Через минуту он вернулся с открытой бутылкой армянского, двумя рюмками и разломанной шоколадкой на блюдечке.

- Ну и что тебе Валерка рассказывал? - спросил Баламут, с удовольствием разливая коньяк. - Хотя, давай, сначала выпьем.

Солнце играло в рюмках. Все вокруг казалось домашним. Друзья чокнулись.

- Будь здоров, и пусть наши враги подавятся! - сказал Бельмондо.