Муха в розовом алмазе

Придя от этой идиллической картины в прекрасное расположение духа, я подошел к прутьям, за которыми по-прежнему стояли злой Валерий, нервозный Сашка Кучкин (оба в штормовках и выцветших джинсах), невозмутимый Баклажан в потертых кожаных штанах и энцефалитке и неизвестный мне гражданин в добротном синем свитере, очень похожий на потомственного члена компетентных органов.

- Привет, - поздоровался я с ними. - А что это вы там делаете?

- Что, обвалилось устье? - не ответив на приветствие, спросил Сашка, беспокойно всматриваясь мне в глаза.

- Ага, наглухо обвалилось. Помрем теперь тут от голода. Если, конечно, до этого с ума не посходим... Или не утонем - вода, понимаешь, сквозь завал почти не просачивается.

- С ума мы уже давно посходили, а от голода не помрем, - сказала Синичкина, принимая от Али-Бабая шоколадную конфету в золотом фантике. - У этого красноглазого монстра здесь целый склад продовольствия. А вода дырочку всегда найдет.

- Тогда задохнемся через пару недель, - буркнул бледный Валерий, взявшись за прутья.

- Да нет, не задохнемся, не должны, - проговорил я, усаживаясь перед ним на корточки. - В семьдесят седьмом году сверху, из второй штольни, наклонную скважину бурили и случайно попали в четвертый штрек этой штольни, так что более-менее сносная вентиляция нам обеспечена...

- Прикажите выпустить нас, - дождавшись паузы, обратился ко мне гражданин, очень похожий на потомственного чекиста.

- Выпустить? - удивился я. - У вас, что, руки чешутся? Или Баклажану хочется мне по глазам надавать? Нет уж, увольте. Сначала проведем следствие, по его результатам и определим, что с вами делать. Сейчас, в частности, меня интересует, как в вашу компанию затесался гражданин Кучкин Александр Сергеевич и каким образом эта компания угодила за решетку.

- Они меня геологом наняли, алмазы искать, - начал рассказывать Сашка. - А в клетку мы попали очень просто - этот хрен моржовый нас позавчера интернировал. Выскочил из разминовки, когда на-гора шли обедать, и в один момент всех вырубил.

- Как, сразу четверых!? - удивился я.

- Нет, троих сначала. Вольдемар Владимирович на поверхности на стреме стоял. Его этот сукин сын потом пленил... - смялся Кучкин, с сочувствием взглянув на гражданина в добротном синем свитере. Тот оскорблено поджал губы.

- Когда потом?

- Когда Вольдемар Владимирович искать нас под землю пошел.

- Понятно, против лома нет приема... Зомбер - есть зомбер... - закивал я, с уважением посмотрев на Али-Бабая. Тот заулыбался и я, похлопав его по плечу, продолжил допрос:

- Эта ваша палатка на второй штольне стояла?

- Почему стояла? - обеспокоился Кучкин.

- Пару часов назад ее чабаны реквизировали, поздравляю. Ну а с алмазами как? Нашли что-нибудь?

- Да нет, куда там, - вздохнул Сашка. - Мы ведь всего часа три по рассечкам лазали.

Кучкин еще что-то хотел сказать, но его остановил выступивший вперед Баклажан.

- А другого выхода из штольни нет? - спросил он, стараясь смотреть на меня по-товарищески. Видимо, на этот вопрос его подвигнула мысль, что мой явно не трагический вид обусловлен наличием в одном из моих карманов ключика от тайной калитки, через которую можно беспрепятственно смыться на задний двор.

- Нет, гражданин подследственный, - покачал я головой. - Запасные выходы на разведочных штольнях, как правило, не предусматриваются. И поэтому господа авантюристы, нам остается рассчитывать только лишь на чудо. А чудес, как вы уже, наверное, поняли, на этой штольне выше крыши. И это меня обнадеживает.

В камере воцарилась тягучая тишина.

Синичкина думала об алмазах: "Стоит их найти и все образуется".

Кучкин вспоминал маму и парализованного отца.

Али-Бабай рассматривал Синичкину.

Баклажан с Полковником, прикидывали, как покинуть подземную темницу.

Веретенников чувствовал дыханье своей Смерти, неожиданно возникшей во мраке в одном из дальних уголков подземелья. "Каждый день, нет, каждый час, нет, каждую секунду, она будет приближаться ко мне на шаг", - думал он, представив себе нечто бестелесное, бесформенное и заразительно безжизненное, неумолимо надвигающееся на него и только на него.

Увидев, как побледнел Веретенников, Баклажан подтолкнул его плечом. Это побудительное движение отвлекло Валеру от панических мыслей, и он сказал то, что хотел озвучить бандит:

- Может все-таки выпустишь нас?

- Тебя и Сашку выпустим,- подумав, ответил я. - А остальные пусть пока посидят. Потом решим, что с ними делать.

Валерий виновато посмотрел на упомянутые мною личности, и те ушли вглубь тюремной рассечки. Баклажан свой уход предварил ни к кому не обращенными, но весьма проникновенными словами "Твою мать!"

Проводив их глазами, я обернулся к Али-Бабаю, указал рукой на Веретенникова с Кучкиным и приказал:

- Let them out! <Выпусти/>! (англ.).>

Подземный араб недовольно замотал головой, но после моего решительного "Now!!!" нехотя подошел к своему КПЗ, вынул из кармана замысловатый ключ и открыл дверь.

***